Картли назвал этот крошечный аванпост грузинской православной церкви в честь девяти детей языческого селения Кола. Местный священник крестил их, и они оставили свои семьи ради приемных родителей-христиан, чтобы те воспитали их согласно заповедям Спасителя. Родители пришли за ними и насильно забрали обратно, но дети отказывались от еды и питья, твердя слова Христа, и разгневанные язычники, жестоко избив священника, выгнали его из селения. В последний раз они приказали своим детям, многим из которых еще не исполнилось и восьми лет, вернуться к вере предков. Они отказались, и тогда родители, рассвирепев, камнями забили собственных детей до смерти в назидание прочим.
Картли остановился перед тем, как войти в храм. Он гордился делом своих рук и был доволен данным церкви именем, поскольку оно служило прекрасным напоминанием о том, что действительно происходило в мире, о чудовищных последствиях предрассудков и предубеждений — яда, отравляющего человечество долгие века. Здесь, в чуждом его сердцу Трапезунде, далеко от родной земли, он не нуждался в напоминаниях, но прочие — его дети в том числе, и в особенности упрямая, своенравная Ирема, — нуждались.
Ночью церковь выглядела совсем иначе. Тени искажали все очертания. Храм освещался византийской масляной лампой и болтающейся на проводе голой электрической лампочкой. Как обычно, новое и старое соседствовали между собой, но это соседство неприятно резало глаз: вместо того, чтобы гармонично объединяться, отдельные элементы враждовали. Обставлена церковь была без пышности, помещение казалось практически пустым. Большая картина, изображающая Деву Марию, иконостас, кафедра, грубые деревянные скамьи и, само собой, исповедальня. Дважды в неделю Картли приходил сюда за отпущением грехов. Так как священников он содержал за свой счет, они были только счастливы потворствовать его благочестивой привычке, свидетельствующей об искренней набожности.
Ровно в семь минут первого он открыл дверь исповедальни и присел на узкую скамейку. Через переплет деревянной решетки он увидел профиль священника и узнал его. Отец Шота. Хорошо. Они с отцом Шотой проводили долгие часы в беседах об истории православия в Грузии.
Апостол Андрей, брат Петра, приехал в Грузию, чтобы проповедовать Святое Евангелие, и привез с собой нерукотворную икону Пресвятой Богородицы, которой приписывалось божественное происхождение. С того времени Богородица считалась покровительницей Грузии. Впоследствии на развитие привившегося в Грузии православия оказала колоссальное влияние Византия. Картли, ревностному любителю истории, нравилась идея возвращения его веры к ее истокам; круг замкнулся, конец пути стал новым началом.