Во вторник, 9 сентября 2008 года, за неделю до запланированного предварительного слушания по вопросу о том, достаточно ли улик для привлечения к суду троих подозреваемых, Руди Гуэде через своего адвоката вдруг заявил, что требует так называемой ускоренной процедуры рассмотрения дела. По словам поверенных Вальтера Бискотти и Никодемо Джентиле, это прошение было подано, потому что они, как и Гуэде, боялись, что между Амандой и Рафаэлем была заключена договоренность о совместных действиях против их клиента.
«Мы ощущаем насущную потребность в отдельном и независимом от двух других подозреваемых судебном разбирательстве, – сказал Бискотти. – В последние недели стороны защиты обменивались резкими высказываниями, и мы полагаем, что раздельные слушания помогут достичь некоторого спокойствия. Вот почему мы подали запрос об ускоренной процедуре для нашего клиента, и желаем, чтобы слушание состоялось как можно быстрее. На этом слушании мы докажем, что наш клиент не имеет ровным счетом никакого отношения к убийству Мередит Керчер».
Согласно итальянскому законодательству, при ускоренной процедуре слушания свидетелей на судебное разбирательство не приглашают и все обстоятельства дела излагаются по сопроводительной документации. Все слушание происходит за закрытыми дверями перед одним судьей, который и выносит решение о виновности или невиновности подозреваемого.
«Мы изучили все материалы следствия и не нашли связи между нашим клиентом и обнаруженным орудием, которым предположительно были нанесены раны Мередит Керчер, – сказал Джентиле. – Это обвинение должно доказать, виновен ли наш клиент в убийстве, а в данном случае никаких неопровержимых улик этого не имеется, поэтому существует определенная опасность, что будет осужден невинный человек».
Бискотти обнародовал письмо, которое Гуэде написал в тюрьме и в котором снова признавал свою невиновность, утверждая, что виноват только в том, что не спас жизнь Мередит. Он утверждал, что парень, которого он позже опознал как Рафаэля и который выбегал из дома, столкнулся с ним плечом к плечу и крикнул по-итальянски: «Здесь негр, обвиним чернокожего!» Это еще одна причина, по которой он настаивает на ускоренной процедуре.
«Я не нахожу покоя, потому что виновен в том, что ничего не сделал для ее спасения, и я молю Господа, чтобы восторжествовала справедливость, – гласил отрывок из письма. – Они с легкостью обвиняют меня, потому что в их мире это естественно – не признавать свою вину… Вокруг меня было слишком много вранья, и мне сразу было понятно, что они хотят что-то скрыть, не хотят, чтобы правда вышла наружу… Меня обозвали торговцем наркотиками, наркоманом, и я спрашиваю себя: в чем еще меня обвинят? В терроризме?»