Он помахал нам пистолетом. Когда мы подошли, он толкнул нас за кусты, чтобы мы не оставались на дороге.
— Выверните карманы, — потребовал он, размахивая пистолетом.
Так мы и сделали. Там ничего особенного не оказалось: у меня нашлась ручка, немного мелочи и бумажник для кредитных карт, у Кэйти вообще ничего. Она обычно носила вещи в дамской сумочке, а та наверняка осталась вчера в коттедже — и, соответственно, превратилась в пепел.
— Брось все на землю.
Я разжал ладони и поднял руки. Он прохлопал — довольно непрофессионально — меня по бокам, потом принялся за Кэйти. Она прожгла его взглядом и плотно сдвинула ноги. Ее он обыскал гораздо тщательнее.
Закончив, он велел мне подобрать барахло с земли.
— Хорошо, теперь давайте заходите, — сказал он и подтолкнул сначала Кэйти, а потом и меня в сторону постройки. Без тыканья мне дулом в спину не обошлось; видно, он наслаждался властью, которую временно имел над нами. Я с тоской подумал, до чего же много на свете людей, не знающих иного удовольствия, кроме как причинять боль другим.
Постройка представляла собой бывший амбар, который переоборудовали — очевидно, за приличные деньги и совсем недавно — в бревенчатый домик самого современного вида. Шторы за большими пластиковыми окнами были задернуты. Мы прошли по мощеной дорожке к дому, и когда до входной двери оставалось несколько шагов, она резко распахнулась. В проеме возвышался здоровенный детина в маске — тот самый, что предыдущей ночью появился в спальне коттеджа с помповым ружьем в руках, но сейчас не вооруженный. Этого человека Дэниелс называл Ленчем. На нем была все та же черная одежда, только сейчас на ней виднелись пятна засохшей грязи. Могучим телосложением и длинными обезьяньими руками, на которых пушечными ядрами выпирали мускулы, он напоминал палача, какими их рисуют в книгах о Средневековье. От него исходила холодная уверенность, которая естественным образом подавляла волю других мужчин, оказавшихся перед ним. Подобных ему людей я встречал в деловой среде, хотя он заметно превосходил их размерами. Все они без исключения преуспевали и все — тоже без исключения — были психопатами.
— Заходите в дом, — сказал он самым обычным, чуть женоподобным голосом. От этого ощущение исходившей от него угрозы нисколько не ослабло.
Я вошел первым и по его приказу проследовал в просторную современную кухню, обшитую сосновыми досками. В центре стоял дубовый стол на восьмерых, вдоль стен выстроились кастрюли и сковородки всех форм и размеров. В комнате царили безупречная чистота и порядок. Я прошел в дальний конец кухни и уставился на поле за окном. Вскоре ко мне присоединилась и Кэйти. Ленч сел во главе стола, лицом к нам. Бандит помоложе, который нас обыскивал, встал у двери, опустив пистолет. Лицо Гомера Симпсона улыбалось нам туповатой улыбкой.