— Если у нас будут дети, то я хотела бы, чтобы они выросли в таком месте, — сказала она, потягивая вино и смотря куда-то вдаль, на зеленые холмистые поля. Ее светлые волосы казались почти белыми в ярких лучах солнца. — Мы бы могли купить немного земли и завести кур.
О том, что Микаэла хочет детей, он узнал несколько месяцев назад, и теперь они все чаще затрагивали эту тему в разговорах. Однако сам он еще не определился. Он любил ее, в этом не было и тени сомнения, но дети… Они бы очень сильно его связали — и, помня о характере своей работы, он очень сомневался, что готов к этому… что они оба готовы.
— Давай не будем торопиться, отложим это на год или два. Спешить нам некуда, — говорил он ей, пытаясь оттянуть ту неизбежную минуту, когда придется выбирать между созданием семьи и потерей любимой.
Проехав по старому каменному мосту, за которым начиналась деревенская площадь, Болт тут же заметил темно-красный «хендай» и взглянул на его номерной знак. Да, это был автомобиль Кэйти Мерон. Однако сам Болт не стал останавливаться и покатил дальше, оставив по правую руку мясницкую лавку и паб. В конце концов он оказался на окраине деревни, от которой дорога уходила вверх по склону. По карте в системе спутниковой навигации выходило, что это подножие холма Рэйнджерс-Хилл. Дальше Болт не поехал — вместо этого он свернул направо, на деревенскую автостоянку, где о чем-то оживленно болтали несколько туристов средних лет в шортах и походных ботинках. Остаток пути Болт решил пройти пешком: так он будет менее заметен.
Он вышел из машины, поставил телефон на виброрежим и зашагал к холму, гадая, что ждет его впереди.
Сердце громко колотилось у меня в груди; услышав это быстрое «тук-тук, тук-тук», всякий уважающий себя врач немедленно прописал бы мне бета-адреноблокаторы.[8] Каждая минута словно растягивалась в целую жизнь — жизнь, полную страха, смятения и чувства измены. Мои дети были в страшной опасности; моя жена много лет лгала мне, и с каждым новым слоем, что я сдирал с этой лжи, она становилась все огромнее и беспросветнее. Как мог я не замечать этого? Кэйти была… когда-то была хорошим человеком и заботливой матерью, она ко всем относилась приветливо и, казалось, всем нравилась. Ее любили больше, чем меня. Но под этой оболочкой скрывался совсем другой человек… Сейчас я уже твердо был уверен, что она вчера наведывалась в библиотеку. Ее отпечатки пальцев остались на филейном ноже — что ж, это могло объяснять и наличие моих перчаток на месте преступления. Я снова стал вглядываться в ее лицо, но она этого не заметила и осталась в прежней позе, уставившись на свои руки.