Ведь маркиз давал огромные деньги на дом, на фермы и на все остальное, какую бы статью расходов ни назвал Гарри.
И для Антеи, и для Гарри все это слишком важно, чтобы не быть благодарными Иглзклифу.
К тому же они расплатились с долгами; в противном случае эти кандалы висели бы на Гарри до самой смерти, унижая его, — ведь он практически ничего не мог с ними поделать!
«По крайней мере деньги маркиза спасли нас от нищеты и позволили обустроить Дауэр-Хаус. Теперь мы живем комфортнее и питаемся лучше, чем многие годы до этого», — пыталась быть объективной Антея.
И тем не менее при одной мысли об Иглзклифе ее пробирала дрожь.
На сцену вышла третья девушка, и гости в изумлении ахнули.
Затем раздались смех и аплодисменты, из-за стола прозвучало несколько цветистых замечаний, но Антея либо не расслышала их, либо не поняла.
Последняя девушка закончила свое выступление, и все три балерины поднялись на сцену.
На этот раз их склоненные головки соприкасались.
Они «позировали» группой, и Антее очень хотелось посмотреть, как же это выглядит.
Выступление было встречено настоящим шквалом аплодисментов и выкриков, еще долго не смолкавших после ухода балерин со сцены.
Антея продолжала играть до тех пор, пока не услышала, что дамы встают из-за стопа, собираясь покинуть банкетный зал.
Это означало, что джентльмены пересядут поближе к маркизу и скорее всего примутся за портвейн и бренди, принесенные слугами.
В детстве она частенько наблюдала за подобными вечерами, которые устраивали родители.
После смерти матери отец приглашал своих друзей один или два раза, хотя ему стоило огромных усилий обеспечить нечто вроде обеда.
К тому времени количество слуг заметно поубавилось, и с этими приемами удалось справиться только потому, что Антея помогала нянюшке, а та, в свою очередь, помогала на кухне.
Так что девушка хорошо знала «джентльменские привычки», по выражению нянюшки.
Оставшись одни в банкетном зале, мужчины тут же начинали беседовать.
Ей представилась возможность улизнуть.
Однако она продолжала играть еще минут пять, решив, что прекращать музицирование сразу после ухода дам было бы не очень корректно.
Затем, с неохотой завершив мелодию, она немного задержалась, любуясь фортепьяно.
Она бы отдала все что угодно за такой чудесный инструмент!
Именно в этот миг к ней подошел лакей. Антея удивленно обернулась к нему.
— Милорд сказал, мисс, что желает послушать ваше музицирование в гостиной.
Девушка была так поражена, что гпаза ее округлились, и она сдавленно пробормотала:
— Я… в гостиную…
— Да, я провожу вас.
— Нет… да нет же… — в отчаянии сорвалось с ее губ. — Прошу вас… вы меня очень обяжете, если… если скажете милорду, что, когда вы пришли сюда, я уже ушла.