Лакей в нерешительности смотрел на нее.
— Пожалуйста… скажите ему, что меня уже не было…
— Мо это будет не правда, не так ли? — раздался позади нее голос.
Антея вздрогнула.
О Боже, она не заметила, как на сцену поднялся маркиз!
Он стоял рядом с фортепьяно и, казалось, возвышался над девушкой.
Прозвище Open действительно как нельзя лучше подходило ему.
Цвета воронова крыла волосы. Черные глаза. Орлиный нос.
Маркиз был по-своему очень красив. Лакей куда-то испарился, и Антея осталась лицом к лицу с Иглзклифом.
Мысли путались у нее в голове. Маркиз изучающе смотрел на нее, и она смутилась бы еще сильнее, если б не вспомнила, что он ожидал увидеть мистера Мелдозио.
— Я полагал, — медленно произнес он, пронизывая ее взглядом насквозь, — что сегодня играл человек по имени Мелдозио.
С большим трудом Антея нашла в себе силы заговорить.
— Так и предполагалось… милорд, — пролепетала она, — но… мистер Мелдозио… порезал руку… случайно… и я… заменила его.
— Кто вы? Как вас зовут?
— А-антея… Мелдозио.
Антея не сразу вспомнила, что в данный момент является дочерью музыканта, и между именем и фамилией образовалась заметная пауза.
Кроме того, девушка испугалась: маркиз словно скала нависал над ней, и ей показалось, будто от него исходит какая-то угроза.
— Тогда я должен вас поздравить: ваше исполнение великолепно, — сказал Иглзкпиф. — Никогда не думал, что женщина способна играть с таким чувством.
— Я… я очень рада, что… вам понравилось… милорд, — робко промолвила Антея. — Но… боюсь… сейчас… мне нужно возвращаться домой.
— Как раз этого я бы не хотел, — заявил маркиз, — потому что убежден, без вашей музыки вечер бы не удался. И я желаю, чтобы вы продолжили свое выступление в гостиной.
— Н-нет… простите… я… мне… Антея запнулась, подняла голову, встретилась взглядом с маркизом — и слова замерли у нее на губах.
В мозгу пронеслась неприятная мысль: своим отказом она может навредить Гарри.
Брат получит выговор за то, что она не хочет повиноваться маркизу, а он, как ей не раз говорили, всегда поступает по-своему.
Она стояла и молча смотрела на него. Наконец, не видя иного выхода, она прошептала почти по-детски:
— Я д-допжна… играть в… гостиной?
— Я на этом настаиваю! — сказал маркиз тоном, не терпящим возражений. — А если, насколько я понимаю, вы желаете остаться незамеченной, советую вам идти туда немедленно, пока дамы еще наверху, а джентльмены — здесь.
Антея набрала в легкие воздуха, но, поскольку сказать ей было нечего, взяла свой носовой платок, оставленный на фортепьяно, и, не поднимая глаз на маркиза, ушла со сцены через небольшую дверцу в коридор, откуда обычно забиралась на галерею менестрелей.