— Постарайся, пожалуйста, — попросила Антея.
Как было бы замечательно, думала она, играть на новом, современном инструменте, не переживая, что давно рассохшиеся органные трубы могут исторгнуть в очередной раз дребезжащее звучание.
Сев за инструмент в ожидании, пока мальчик, обычно качавший воздух в трубы, начнет свою работу, Антея размышляла о своем открытии, о котором не знал Гарри: маркиз любит и ценит музыку.
Она явственно слышала вчерашние похвалы Иглзклифа, пораженного ее исполнением.
Он тогда даже оставил в покое свой обычный издевательски-саркастический тон и говорил совершенно серьезно, с неподдельным восхищением.
Но вспомнив о вероломном поцелуе, девушка зарделась от смущения и сосредоточилась на игре: пусть викарий знает, что она здесь, и выйдет, когда нужно, из ризницы вместе с мальчиками-хористами.
Поскольку викарий был уже стар, он старался делать службу как можно короче.
Для этого воскресенья он выбрал гимны, которые больше всего любила Антея.
Хор исполнял их с особым проникновением, потому что разучил лучше многих других.
Когда прихожане, как обычно, при выходе из церкви прощались за руку с викарием, Антея, ощущая себя по-настоящему счастливой, стала играть необычайно изысканную композицию.
Ей казалось, будто она слилась с музыкой в единое целое, но внезапно, чуть ли не на заключительных аккордах, раздался странный скрежет, после чего орган пару раз скрипнул и в конце концов смолк.
— Что случилось, Тимоти? — обернулась она к пареньку, качавшему мехи.
— Я тут ни при чем, мисс! Честно! — запротестовал мальчуган.
В таком случае, решила Антея, дело в самом органе.
Это означало, что его вновь надо чинить.
Последний раз его ремонтировали очень давно.
Она неохотно поднялась, понимая, что ничего уже здесь невозможно сделать, а Тимоти продолжал оправдываться:
— Я качал, мисс Антея! Правда, качал!
— Знаю, Тимоти, — успокоила его девушка. — Боюсь, орган опять сломался. Я узнаю, что можно будет предпринять.
— А я сегодня вечером буду нужен? Нет? — с надеждой спросил мальчик.
— Вряд ли, — ответила она, — но я дам знать.
Когда Гарри придет обедать, надо будет попросить его осмотреть орган, чтобы, как это уже не раз бывало, он попробовал сам починить его.
Если Гарри не справится, то придется вызывать мастера из ближайшего города и ждать, пока он отремонтирует инструмент.
Все это было довольно неприятно, к тому же Антея винила в случившемся и себя: незачем было выжимать из бедного старого органа больше того, на что он способен.
Вдруг он сломался именно из-за этого?
«Если б только мы могли временно поставить сюда какое-нибудь фортепьяно из Квинз Ху!»— подумала девушка.