Он говорил очень тихо, и Антее казалось — сердце вот-вот выскочит из ее груди.
Она чувствовала: он любит ее так же неистово, как и она его.
Сегодня вечером в комнате, принадлежавшей когда-то ее отцу и значившей для нее больше, чем любое другое место в Квинз Ху, она познает небесное счастье, которое можно передать только музыкой.
После ужина в будуаре, щедро украшенном цветами, маркиз неотрывно смотрел на нее, упиваясь очарованием юности и чистоты.
Он хотел остаться с Антеей наедине, поэтому отоспал всех слуг.
Он сам подавал ей блюда и при этом целовал.
Потом никто из них не помнил, что они ели и пили, — они вкушали нектар и амброзию богов.
— — Так чудесно быть здесь с тобой! — прошептала Антея. — — Я надеялся на это, — улыбнулся маркиз. — Но мне хочется, чтобы ты полюбила мой дом еще больше, чем этот, и, вероятно, мы не очень часто будем приезжать сюда. А посему у меня есть предложение.
— Какое?
— Давай попросим Гарри переехать сюда и следить за домом, а когда он женится — подарим ему Квинз Ху на свадьбу.
На какое-то мгновение Антея лишилась дара речи, на глазах выступили слезы радости, и она произнесла:
— Как тебе… пришла в голову… такая замечательная идея?
Маркиз встал и подошел к фортепьяно, украшенному севрским фарфором.
— Я хочу сказать тебе кое-что еще, дорогая моя.
Он заиграл мелодию, от которой сердце, казалось, растворяется в нежности.
Но в то же время в ней слышался некий удивительный ритм, что было для Антеи внове.
Она ощутила неистовое возбуждение, разлившееся по жилам, коснувшееся груди и губ.
Она желала своего мужа, она жаждала его поцелуя, она чувствовала, как ее тело изнывает без волнующего прикосновения его рук.
Когда напоследок прозвучало бурное крещендо, маркиз, зная, что чувствует Антея и сам чувствуя то же самое, шагнул к ней и подхватил на руки.
Девушка вытянула губы, ожидая поцелуя, однако вместо этого он перенес ее в соседнюю комнату.
Свечи не горели, но в окне за отдернутыми портьерами были видны проклюнувшиеся звезды и слабый золотой отблеск солнца, почти скрывшегося за горизонтом.
Антея едва ли отдавала себе отчет в происходящем, когда маркиз снял с нее неглиже, надетое поверх прозрачной ночной рубашки, и перенес на огромную кровать.
Ее глаза, обращенные к небу, на миг ослепил звездный свет, и звезды словно проникли в ее тело, дрожа и сияя внутри.
Почувствовав прикосновение рук маркиза, она поняла, что в нем тоже сверкают звезды.
Он крепко-крепко обнимал ее, не шевелясь, не говоря ни слова, будто ожидал, что сейчас поднимется занавес и произойдет нечто волшебное.