Я же вернулся в оружейку и занялся тем из пленных, что сохранился одним куском. Его хоть из шока выводить не надо, вколол стимулятор — и готово. Секунд через тридцать тот пришел в относительную норму и испуганно сжался в углу, вперив в меня затравленный взгляд. От оружия я его избавил загодя, но, судя по его состоянию, о сопротивлении он даже не помышлял. Сопляк совсем, как его Лекур в телохранители взял?
— Где главный? — громко и внятно спросил я на интере.
— У… у… уш-шел… — с третьей попытки выговорил паренек. — Ч-через п-потайной х-ход…
Везет мне сегодня на заик.
— Где ход? Куда ведет?
— Н-не з-знаю, — ушел в отказ пленник. — П-правда н-не знаю, он м-мне такое н-не доверял, г-говорил, м-мал еще…
А вот в это охотно верю. Я такому бы тоже секреты не доверил. Безногий больше похож на доверенного телохрана. Вот только с ним сейчас конструктивную беседу вести весьма затруднительно. Оставив мальца на попечении сержанта, я переместился в кабинет Лекура.
— Отделение, доложить обстановку! — скомандовал я на общем канале, расположившись в роскошном кресле в кабинете.
Пока время терпит, нужно обследовать логово главного на предмет ценных сведений. На первый взгляд, поживиться было нечем, но письменный стол с несколькими запертыми ящиками выглядел многообещающе. Плюс наверняка замаскированный сейф имеется. Но с ним позже разберемся. Пока же я выслушивал доклады, попутно взламывая ящики десантным "стерхом". Нож к такой работе не был приспособлен, но я справлялся.
— Синий-один, все спокойно. Активности не наблюдаю.
— Синий-два, аналогично.
— Желтый-четыре, высаживаемся на берег, — доложился Волчара.
— Красного-два вижу, — подвел я итог перекличке. — Желтая команда, проверьте жилой сектор. Синий-два, лезь на вышку.
— Есть!
Я с выдохом надавил на импровизированный рычаг, и нож, наконец, вывернул чертов ящик, сопроводив сие действие громким треском. Содержимое его порадовало — целая стопка распечаток. Так, быстро их все в специально заготовленную водонепроницаемую сумку, и переходим к следующему…
И тут до меня дошло, что вот уже несколько секунд в уши настойчиво лезет низкий гул, доносящийся откуда-то со стороны ангара. Сначала он был еле слышен, на самой границе восприятия, но с каждым мгновением усиливался, и, наконец, перешел в рев турбореактивного движка.
— Ммать! — заорал я, выскакивая из кабинета.
По пути своротил стол и сшиб пару стульев, но не обратил на это никакого внимания. В коридоре нос к носу столкнулся с обалдевшим Черенковым. Тот окинул меня бешеным взглядом, но ничего не сказал — и так все предельно ясно. Вывалившись наконец на улицу, мы увидели, как глайдер прошиб бронированным носом крышу ангара и вырвался на простор. От удара его слегка повело, плюс дыра в лобовом стекле и несколько пулевых отверстий в корпусе не способствовали герметизации кабины. Пилотировать в таких условиях дано не каждому. Так что выровнять машину пилоту удалось лишь через несколько секунд.