«Так, так, так…»
Не было ли это подтверждением той слабости, что она почувствовала. И у Хекс возник вопрос, почему он не был озабочен всепоглощающими-поисками-Джона. Будь она на месте Лэша, и не чувствуя себя достаточно сильной, то пожалуй дождалась бы рассвета, прежде чем выйти наружу.
Либо так, либо подождала бы хорошего прикрытия своей задницы.
Но для этого ведь и были придуманы сотовые, разве не так?
Когда Мерседес покинул окружающие окрестности и не подал никаких признаков возвращения, она отступила от окна на пару шагов. Она присела, приняв боевую позицию, сжав руки в кулаки и переместив вес немного назад на бедра. Сделала глубокий вдох, сосредоточилась и…
Со всей силой размахнувшись кулаком от правого плеча, она ударила им по барьеру с такой силой, что будь это челюсть мужчины, то раздробила бы ее на гребаные мелкие осколки.
Заклятие ужалило ее в спину, зато по всей комнате прошла рябь, и ее тюремная камера замерцала, словно в конвульсиях от полученной раны. Прежде чем она успела полностью восстановиться, Хекс приготовилась к следующему удару…
Стекло по ту сторону барьера вдребезги разлетелось при ударе.
Сначала она замерла пораженная…, но как только почувствовала на лице дуновение ветра, посмотрела на свои истекающие кровью суставы, чтобы убедиться, что других причин разбитого окон не существовало.
Срань… Господня.
Спешно прокручивая стратегии побега, она оглянулась через плечо на дверь, которую Джон и Братья так и оставили открытой.
Последнее, что ей сейчас требовалось — это прогулка по дому, так как она не знала его расположения и не имела ни единой подсказки на то, с чем может столкнуться. Инстинктивно она понимала, что слишком слаба для дематериализации, поэтому можно попытаться сбежать через окно, но не была уверенна, что ей хватит сил осуществить побег, минуя воздушное пространство.
Чтобы в конечном итоге оказаться распростертой внизу на дороге.
Открытые двери — лучший способ убраться отсюда. Можно использовать свое тело как кулак, и, разбежавшись, воспользоваться всей оставшейся у нее силой.
Повернувшись, она прислонилась лопатками к стене, сделала глубокий вздох… и бросилась через комнату. Ноги пулей понесли ее тело, помогая руками набирать скорость.
Врезавшись в барьер, боль была ослепляющей, проникающей в каждую клеточку тела, испепеляющей изнутри. Агония ослепила ее в тот же момент, что и удерживающее заклинание, заперевшее ее внутри своих границ и сдавливающее намертво…
Затем последовал разрыв, когда бросок ее тела добился успеха в борьбе с невидимым тюремным барьером… и проклятье, в конце концов, она очутилась по ту сторону спальни.