— Джон… дружище? Давай же, ты нужен мне здесь.
Куин подтянул Лейлу, чтобы Избранная села на кровать и в то мгновение, когда она ласково посмотрела на Джона, вся ее забота направилась на него.
— Господин… — Ее голос был тихим и невероятно добрым, когда она задрала рукав своей одежды. — Ваше величество, поднимитесь и примите то, что я вам предлагаю. Воистину, вы нуждаетесь в этом.
Джон начал было качать головой, но Куин настоял.
— Хочешь отправиться за Лэшем? Похоже, что ты не в той форме. Ты не в состоянии даже поднять свою гребаную башку…, прошу прощения за эти слова Избранная. Тебе нужна сила… Ну же, Джон, не будь задницей.
Тут же посмотрев на Лейлу, Куин произнес одними губами: «Извини». И должно быть, она улыбнулась ему, потому что на мгновение, он склонил голову, словно был ею заворожен.
Или, возможно, она что-то ответила ему так же одними губами.
Должно быть так.
Конечно.
А затем они оба опустили головы, и Лейла охнула, когда клыки Джона глубоко впились ей в руку и он начал брать, предложенное ею. Явно удовлетворенный, Куин вернулся на свое насиженное место и по новой наполнил свой стакан. Отпив половину, он протянул стакан Блэю.
Лучшая идея века. Блэй устроился в кресле напротив с высокой спинкой и подголовником, подняв одну руку с подлокотника он сделал глубокий глоток затем еще один, прежде чем возвратил текилу.
Так они и сидели, разделяя напиток пока Джон питался от Лейлы… и иногда во время совместного процесса «употребления», Блэй замечал, что прикасался губами к тому же краю стакана, что и Куин.
Возможно, это все алкоголь. Возможно стакан. А может и тот факт, что с каждым вздохом Блэй чувствовал темный запах Куина…
Он знал, что должен уйти.
Он хотел поддержать Джона, но с каждой минутой все ближе и ближе… и ближе склонялся к Куину. И кстати, его рука, свисавшая со спинки его кресла, практически поглаживала эти густые темные волосы.
— Мне пора, — резко сказал он, ставя стакан и направляясь к двери.
— Ты в порядке? — спросил Куин.
— Ага. Спокойной ночи и позаботься о Лейле.
— Разве ты не должен кормиться? — потребовал Куин.
— Завтра.
Избранная промолвила что-то милое и приятное, но он даже не обернулся. Ну нет. Он не мог обернуться.
И умоляю, Боже, не дай ему столкнуться с кем-нибудь в коридоре.
Он не стал утруждаться и проверять насколько невежливо это выглядит, он только знал, что был возбужден… и это единственная вещь, которую, независимо от того насколько был учтив мужчина, не могла укрыться под жесткой кожей.