Грешные музы (Арсеньева) - страница 5

— В Испанию, господа! – кричал Дягилев. – Мы немедленно отправляемся в Испанию! Ночной поезд в Барселону с вокзала Монпарнас! Все слышали?

Суматоха за кулисами царила страшнейшая. Толком не разгримировываясь, не переодеваясь, актеры побежали к выходам, чтобы схватить такси и мчаться в отель, успеть упаковать чемоданы. Рабочие сцены спешно размонтировали декорации, не дожидаясь, пока публика очистит зал. Выходить на аплодисменты ни у кого и в мыслях не было, потому что не было и аплодисментов.

— Жанно, милый! – Дягилев торопливо стиснул руку Кокто и легонько хлопнул «милого друга» по заду. – До встречи! Жду вас в Барселоне или в Мадриде. Эрик! – Композитор был удостоен только рукопожатия и сокрушенного покачивания головой. – Пабло, дорогой Пабло! – Экспансивный толстяк Дягилев заключил в объятия невысокого (рост Пикассо составлял всего 160 сантиметров) и худощавого художника. – Как жаль, что мы столь внезапно расстаемся!

— Мы не расстаемся, – блеснул улыбкой, ослепительной на его оливково‑смуглом лице, Пикассо. – Я тоже еду в Барселону.

— Что?! – Дягилев вытаращил было глаза, но тотчас понимающе кивнул. – Ах да, Ольга, Оленька… – Он воровато оглянулся, не слышит ли кто. – Пабло, вам не кажется, что вы завязли слишком глубоко? Русские девушки… понимаете ли, с ними надо быть осторожнее. На русских девушках надо жениться!

— Я еду в Барселону, чтобы представить Ольгу, мою невесту, моей матушке, – церемонно отвечал Пикассо.

— Примите мои поздравления, – столь же церемонно ответил Дягилев и тихонько вздохнул: итак, он потерял одну из своих «куколок»…


…«Куколками» Дягилев называл балерин своей труппы. Всех, от солисток до кордебалета, хотя серьезная, сдержанная Ольга Хохлова терпеть не могла этого слова. Ну что с нее возьмешь: воспитана она была весьма сурово. Отец ее был полковником русской императорской армии. Страсть дочери к балету осуждал папенька и поощряла маменька, поэтому, когда отца перевели из Нежина, где Ольга и родилась 17 июня 1891 года, в Киев, маменька украдкой возила ее на извозчике в балетную школу. Однако о том, чтобы девочке сделаться профессиональной танцовщицей, и речи быть не могло! Ольга просто‑напросто сбежала к Дягилеву, нарушив волю родителей, когда те привезли ее в Петербург.

Великий Серж принял Ольгу благосклонно. Он сразу уловил в ней великосветский шарм, который придает танцовщице такой изысканный аристократизм на сцене и которым, между прочим, отличалась и его любимая балерина – Тамара Карсавина. Правда, по сравнению с Тамарой Ольга была немножко пресновата, не обладала тем внутренним огнем, которым блистала La Karsavina, как называли Тамару французы. Но уж это бесспорно: Ольга – «девушка из хорошей семьи», отличается великолепными манерами и прелестно смотрится на сцене.