— Добились, — согласился Никий, хотя и удивленным тоном. — Добились с помощью богов.
Улыбка Алкивиада стала еще шире:
— Ну так давай наслаждаться успехом! Если мы не насладимся жизнью, пока мы на земле, то когда же мы этим займемся?
Никий посмотрел на Алкивиада и сурово нахмурился, как это сделал бы педагог по отношению к мальчику, который остановился по дороге в школу, чтобы полюбоваться на обнаженных женщин в публичном доме:
— Так вот почему ты устроил комос вчера вечером!
— Я не устраивал пьяную гулянку. Она получилась сама собой, — ответил Алкивиад. После такой веселой пьянки его голове надлежало шуметь с такой силой, как будто по ней стучал молотом кузнец. Надлежало, но она не шумела. Победа была лучшим болеутоляющим средством, нежели опиумный сок. Он продолжил: — Но если ты думаешь, что я вчера не насладился, то ты не прав. А если ты думаешь, что я этого наслаждения не заслужил, то ты тоже не прав. Я взял Сиракузы, сделав то, что все полагали невозможным, — он не сказал, что так полагал его коллега, хотя мнение Никия ему было хорошо известно, — и я имею полное право отпраздновать эту победу, клянусь собакой Египта!
Никий что‑то пробормотал по поводу клятвы, почерпнутой Алкивиадом у Сократа. Но ответа у него не было. Собственно, в этом Алкивиад и не сомневался.
* * *
По форме Пелопоннес похож на руку, кистью которой является Коринфский перешеек на северо–востоке, а четыре толстоватых пальца (от мизинца до указательного) — это маленькие полуостровки, указывающие на юг. Небольшой же островок Китера лежит неподалеку от безымянного пальца подобно отвалившемуся ногтю. Что же касается Спарты, то она находится на ладони, не слишком далеко от основания среднего пальца. На рассвете афиняне пришвартовали свой флот в углублении между средним и указательным пальцами — где‑то между городками Абией и Фераем.
Алкивиад носился как одержимый с одного корабля на другой.
— Шевелитесь! Двигайтесь! Живо! — кричал он на гоплитов, пелтастов и немногочисленных кавалеристов, сгружавшихся с транспортов. — Ждать некогда! Время не терпит! Мы можем дойти до Спарты в один день. Если мы ударим достаточно быстро, то придем туда еще до того, как спартанцы соберутся с силами. Они разоряли Аттику годами. Теперь пришел наш черед пожаловать в гости.
На востоке горизонт заслонял горный хребет Тайгет. Однако проход, ведущий в Спарту, был виден даже с пляжа. Алкивиад забрался на лошадь с помощью раба, поддержавшего ему ногу. Алкивиаду эту помощь была не по душе — как и любой всадник, он предпочел бы какой‑нибудь другой способ. Но другого способа забираться за лошадь не было — по крайней мере, никто его еще не придумал. Так что приходилось терпеть.