Гарри Тертлдав
Гений
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
«The Daimon» by Harry Turtledove. // Worlds That Werent. By Laura Anne Gilman (editor). Penguin/Roc, 2002, pp. 1 — 62. Copyright by Harry Turtledove Translation copyright by Pavel Nikiforovitch-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Лавка башмачника Симона находилась неподалеку от юго–западного угла афинской агоры, совсем рядом с камнем, отмечавшим границу рыночной площади. Узкая дорожка отделяла лавку от Толоса — круглого здания, в котором заседал Совет Пятисот. Внутри лавки Симон вбивал железные гвозди в подошву сандалии. Его сын орудовал шилом, обрабатывая костяные дырочки, предназначенные для кожаных завязок. Двое внуков резали кожу на новую обувь.
Снаружи лавки, в тени оливкового дерева, мужчина лет пятидесяти пяти прогуливался туда и обратно, споря с компанией нескольких человек помоложе, включая юношей. Он был некрасив, хоть и по–своему симпатичен — лыс, густобров, толстонос и с седой бородой, которую явно следовало бы подстричь поаккуратнее.
— Как видите, друзья мои, — говорил он, — мой гений сказал мне, что этот выбор действительно ниспослан богами, и что он может привести к чему‑нибудь великому. Таким образом, хоть я вас люблю и уважаю, но все же обязан слушать не вас, а заключенный во мне дух.
— Но, Сократ, ты уже дал Афинам все, что они могли от тебя потребовать! — воскликнул Критий, самый, без сомнения, знаменитый человек из всех собравшихся, да и самый старший, если не считать самого Сократа. — Ты сражался под Потидеей, Делионом и Амфиполем. Но последняя из этих битв состоялась семь лет назад. Ты уже не столь силен и молод, как прежде. Тебе не нужно отправляться в Сицилию. Останься здесь, в полисе. Твоя мудрость куда ценнее для города, чем твое копье.
Остальные наклонили головы в знак согласия. Юнец, на чьих щеках только–только появилась первая щетина, сказал:
— Он говорит за нас всех, Сократ. Мы нуждаемся в тебе гораздо больше, чем эта экспедиция.
— Как это один человек может говорить за другого, Ксенофонт? — спросил Сократ, после чего поднял руку. — Оставим этот вопрос для другого раза. Вопрос же для этого раза таков: почему я должен сражаться за мой полис с меньшим рвением, чем, скажем, он?
Он указал на гоплита, проходившего мимо лавки Симона. Забрало бронзового шлема было сдвинуто вверх, так что лицо пехотница оставалось открытым. На его плече покоилось длинное острое копье, а на бедре висел короткий меч. Позади него шел раб, несший панцирь, поножи и круглый бронзовый щит.
