Наслаждаясь оранжевой дыней, я наблюдаю за жизнью Желтой деревни. Порой спокойствие человека может заключаться в элементарном незнании.
Мы слишком во многое вникаем, слишком многое пытаемся оправдать и многому стремимся противостоять. Знание не всегда сила. Знание в любом случае утяжеляет, да и не каждый, получивший это знание, может направить его в нужное русло. Чаще мы просто перегружаем себя, наполняемся до предела лишней информацией, чувствуя себя якобы подготовленными к грядущим угрозам, а на деле становимся еще более уязвимыми, беззащитными. Порою нужно чего-то не знать или что-то пропустить, чтобы оставаться счастливым.
Я покупаю домашний лимонад из плодов шиповника у старичка в зеленой рубашке. Здешние пожилые мужчины почему-то носят исключительно зеленые рубашки. Пока он разводит сироп в газированной воде, я ради интереса спрашиваю его о конце света: «Говорят, он совсем скоро. Не боитесь?» Старичок улыбается, качает головой и цепляет на край стакана дольку лайма: «Девочка моя, намного важнее, не настал ли твой внутренний конец света. Света, который горит в тебе».
Мы многое усложняем. То, к чему можно отнестись проще, мы разбираем на части, подкрепляем опасениями, пропитываем эмоциями, а потом носимся с этим грузом, ищем, куда его сбросить или на кого взвалить. Но даже если мир сошел с ума, это еще не повод бросать поводья и оголтело нестись за всеми.
В детстве мама в порыве возмущения часто говорила мне: «Если все начнут прыгать из окон, ты тоже прыгнешь? Отвечай за себя в первую очередь». В Желтой деревне я поняла, как важно оберегать свое – то, что присуще именно мне, то хорошее, что кому-то может показаться глупым. Счастье – это совсем не то, чего мы ждем и получаем в редкие моменты. Счастье – это то в нас, что радуется этим моментам.
«Я не буду тебе врать, что до конца разлюбил Зейнеп. Знаешь, у мужчин так принято: если мы расстаемся с женщиной, которую любили, мы уже не признам этого вслух. Обходим стороной свои настоящие чувства и говорим только о том, какими мы были разными, и что для того, чтобы окончательно убедиться в этом, понадобилось несколько лет пожить вместе. Не что иное, как ложь, под которой глыба гордости.
В действительности, в глубине души, все иначе, не так эгоистично. Мы тоже тоскуем, тоже мечемся в постели от наплыва воспоминаний. Мы тоже, как и вы, женщины, ищем родное лицо в толпе. Чем отличается женская тоска от мужской? Мы предпочитаем забываться. На пару недель убегаем к “промежуточным” женщинам – они нас целуют, удовлетворяют, помогают забыться. Но в постели мы никогда не смотрим таким женщинам в лицо. Боимся увидеть в них черты той, которую любим по-настоящему. Той, в которой видели мать своих детей.