– Брось, Стелл. Расслабься.
Официант немедля ретировался. Когда он доставил сделанный мною заказ, руки его заметно тряслись. Пока женщины оживленно беседовали, он томился в проходе и следил за каждым их жестом. Физиономия его изображала ту предынфарктную стадию счастья, что, словно перчатку, натягивает на лица отсроченный приговор.
Между тем тварь освоилась и засновала от стола к столу, собирая сюсюканья и восторги. Снедь предлагать ей никто не решился. Не имею понятия, что то была за порода, но смотрелась она как грызун-альбинос, облаченный в шкуру хамелеона с пятнами от волдырей. Когда Виолетка сунула морду в салат, подругу хозяйки перекосило.
– Очень мило. Угощайся, пуся-лапуся, – заворковала она, совладав со своим отвращением.
– Ты что, Натали! Ей нельзя. Капля холестерина для нее смерти подобна.
– Бедная девочка.
Тон был искренний, но выдавали глаза. Так смотрят на жертв отравительницы, укатав мышьяк им в пирожное.
Женщина сделала знак. Официант подлил в бокалы вина. Загородившись его спиной, я постарался поддеть с блюдца масло. Стоило мне коснуться лезвием замороженного кругляша, как он катапультировал из-под ножа, шлепнулся в стену и срикошетил под лавку с цветами. Я покосился по сторонам. Похоже, никто не заметил. Бог с ним, с маслом! У меня без него было работы невпроворот: французский салат, суп из белых грибов, венский шницель, пузатый графинчик вина… Расправившись с ними, я заказал капучино и под дым сигареты лениво разглядывал посетителей. Дама что-то строчила в блокноте. Она была снова одна.
Я все еще изучал ее профиль, когда она, не отрываясь от писанины, подняла свободную кисть и обернула ладонью ко мне, прося потерпеть. Потом положила руку к себе на колени и стала поглаживать Альфонса по голове. Глаз от бумаги женщина не отвела, но в уголках ее губ заиграла улыбка.
Минуту спустя, поманив меня пальцем, она указала на место перед собой, но удостоила взглядом только после того, как поставила точку, убрала блокнот и глотнула вина.
– Эти руки не от этого пиджака, – сказала она. – Я права?
Глаза у нее оказались такого холодного цвета, что я не сразу нашелся с ответом.
– Я права, – повторила она, и я понял, что дама давно научилась всякую паузу трактовать в свою пользу. – Продолжим?
Я не возражал.
– Хотите вина? Не стесняйтесь. Ваше здоровье! – Мы выпили. Она положила локти на стол, сцепила в замок свои пальцы и уперлась в них подбородком. – Лицо. С ним тоже загвоздка. Слишком дальний родственник этим рукам. Полагаю, носить вам их вместе не просто.
– Не сложнее, чем по отдельности. А вы, собственно, кто?