– Она так хороша, что меня будто бы исхлестали пощечинами.
– Твой сметливый угодник знает, как подарить комплимент женщине. Даже если она по призванию мужчина.
– Пригласи Клару на танец, – велела мне Жанна, огибая нас стороной и беря под руку Марию, чтобы увести подальше от меня и поближе к мужу. Тот вовсю кукловодил Бермудским: стоило финансисту попятиться, как Фортунатов ловил его за пуговицу и волок к себе. На лице у Бермудского застыла такая мина, будто ему напихали пиявок в штаны. Банкирша куда-то исчезла.
Намерение Жанны мне было понятно: амбивалентная дева спешила подстраховаться. Однако она не учла, что попытки гасить ревность угодливостью лишь распаляют пожар. Намерение сдружить нас с Кларой могло в итоге выйти боком всем: лесбиянка – это, как правило, та же бисексуалка, у которой в какой-то момент сдали нервы. Точно так же, как бисексуалка – всего только женщина, которой в какой-то момент не сдали экзамен мужчины. В общем, ничто человеческое этим гурманкам не чуждо. Политес политесом, рассудил я, а надо держать ухо востро: влюбись в меня любовница моей любовницы, нашему трио любовников несдобровать.
Танцевала Клара великолепно – с присущей извращенцам грацией и проворством, из-за которых паркет для партнера превращается в рытвины.
– Расслабься, – велела она, когда я споткнулся в трехтысячный раз. – Доверься телу и музыке.
Едва я доверился, как столкнулся с каким-то субъектом. Тот удостоил меня похвалы:
– Слышь, молодец, ты из какого балета?
Клара ему огрызнулась:
– Фуфло, отвали!
– Кто это? – спросил я.
– Футболист. С большой буквы “ФУ”. Игрок сборной страны. По амплуа – нападающий, по мозгам – выпадающий. Не отличит корень квадратный от вешалки. Лучшая из его острот звучит так: “А что вы делаете в свободное от отдыха время?” Третий месяц меня донимает. Достал! Вот объясни, отчего это вы, мужики, всегда землю роете, чтоб поиметь лесбиянку? Это что для вас, дело чести?
– Это для нас дело мести.
– За что?
– За испорченных вами невест.
– Ты тоже не прочь отомстить?
– Еще не решил, – сказал я.
– Как решишь, дай мне знать, чтобы я подготовилась.
– К чему? Неплохо бы уточнить.
– Уточняю: к отпору. Я, Дон Мужлан, лесбиянка идейная. При виде члена меня или тошнит, или смех разбирает. Пенис – это антиэстетика. Беспризорный отросток. Спесивый аппендикс. Тупой и бездушный агрессор, норовящий обосноваться в пределах чужой территории. Презираю фаллоцентризм.
Возразить я не успел. Футболист наступил мне на ногу и осведомился:
– Вам не жмет?
– Сейчас дам по роже, – предупредила его амазонка.