– А почему Дон Иван не взял распечатку звонков?
– Попробовал, но в фирме ему отказали, ведь уголовное дело не было заведено, – Герман очень доволен собой.
– Почему он их не подкупил?
– Не видел в том смысла. Он же не верил в убийство. Разве Дядя нам сам о том не говорил?
– Говорил. Но теперь, когда те же вопросы задает Дону Альфонсо, отвечать на них убедительно не получается. Жена умерла, а Иван унаследовал дом и богатство. Как-то все крайне удачно совпало.
– Выходит, двойник полагает, что ее убил Дон?
– А Дон почти знает, что погубил Анну Альфонсо.
– А он погубил?
– Да и нет. Альфонсо условился встретиться с Анной в Марокко (кажется, в Касабланке), но не успел. Он убежден, что она наконец-то решила Ретоньо оставить. На то есть основания: по телефону Анна упомянула, что это свидание будет последним, а дальше начнется нормальная жизнь. Было похоже, будто она устала от Дона. А что там было у барышни на уме, никто до сих пор и не знает – ни Дон, ни Альфонсо, ни Дядя.
– Ну, уж Дядя-то знает! Эй, дружище, колись.
– Ты видишь? Воды в рот набрал и ни звука. Хорошо, что пока говорил, рассказал, что ее погубило.
– Поделись с лучшим другом. Шепни мне на ушко.
Неужели флиртуют? Светлана держит его за мизинец и кокетливо щурится. Герман срывает очки и омывает ее своим синим взглядом. Жена моя грациозно склоняется, чтоб подышать ему в ухо, но не шепчет, а произносит отчетливо вслух:
– Погубило Анну то же, что всех. Недосказанность!
– Надо же, как угадал! Интуиции Дяде не занимать.
– Мы ему опять недоскажем или все-таки выскажем?
– Пусть сам выбирает. Не навсегда же он онемел.
– Может, я его разговорю.
Это уже не они, а Долорес. На ней Тетин халат, мои старые тапки и Арчи.
– У меня к нему свой подход.
Супруга и друг мой смеются. Непонятно, откуда взялась здесь Долорес, но непонятливый здесь только я.
– Как спалось? – воркует с ней Герман.
– Замечательно. Лучше, чем с ним. – Это она про меня. – Буэнас диас, милый.
Как и когда она здесь оказалась? И что со мной было, когда меня с ними не было? Как долго я мучился Доном Иваном в Севилье? И где сейчас Дон?
– Не отзывается. Вот грубиян! У Долли и так на тебя накипело.
– Ничего. Пусть молчит. Я никуда не спешу. У вас так уютно. Прямо любовное гнездышко. Целый мир, похоже, вам здесь не указ. Живете, как на Венере: все планеты вращаются по часовой стрелке, и только она – всегда против. Остальные считают часы, а Венера их лишь вычитает. И ничего с нею время поделать не может. А вот она с ним – пожалуйста!
– Получается, время любви не указчик? Какая прелесть, – ликует моя жена и поворачивается ко мне: – Вот видишь. А я что тебе говорила? Любовь сильнее всего. Жизнь – это время. Смерть – предательство времени. А любовь – это времени наперекор.