Беседка была очень маленькая, и Лина, не сделав и двух шагов, уперлась спиной в цветочную стену.
— Я… я лучше пойду… Мне… мне не следует оставаться здесь, наедине с вами…
— Но вам хочется этого, — сказал герцог. — Признайтесь же, Лина, вам этого хочется? Вам хочется выслушать меня, не так ли?
Лина знала, что это правда, и не смогла солгать. Она больше не могла играть предназначенную ей роль!
Она знала, что герцог смотрит на нее и что, если она встретится с ним глазами, она сделает все, как он захочет.
— Пожалуйста… пожалуйста, отпустите меня! — воскликнула девушка, словно герцог удерживал ее.
— Сейчас? Не могу, — ответил герцог.
— П-почему?
— Потому что прежде я хочу, чтобы вы выслушали все, что я собираюсь вам сказать. Быть может, это поставит все на свои места.
В его тоне было нечто странное.
— Я… я не понимаю, — пролепетала Лина.
— Я так и думал, — сказал герцог. — И все же мне кажется, что в глубине души вы согласны со мной. И вы поймете меня.
Лина ничего не ответила, и герцог продолжал:
— Я не зря послал вам именно этот подарок. Он символизирует то, чем вы являетесь для меня.
— Звездой? — еле слышно прошептала Лина.
— Да, моя дорогая! — сказал герцог, и странные нотки зазвучали в его голосе. — А звезды, как вам известно, недостижимы.
Он помолчал, прежде чем продолжать.
— Вы для меня — как звезда небесная, прекрасная и совершенная в своей красоте, чарующая, манящая… Но достать звезду и сделать ее своей невозможно…
Его слова каким-то болезненным эхом отдавались в сердце Лины. Она вся трепетала, но по-прежнему молчала, и герцог продолжал:
— Когда я строил эту цветочную беседку, я думал о вас. Я хотел привезти вас сюда, чтобы любить вас, чтобы убедить вас, что мы принадлежим друг другу и ничто в мире не имеет значения, кроме нашей любви.
Лина до боли стиснула пальцы. Ее тело сотрясала мелкая дрожь.
— Я был уверен, что сумею уговорить вас, — говорил герцог, — как уговаривал многих женщин, что были у меня прежде. Но я вдруг понял, что вы… вы совсем другая.
— Другая?
— Вы не такая, как те женщины, которых я любил. Они входили в мою жизнь лишь ненадолго.
Герцог небрежно махнул рукой.
— Да, моя дурная репутация вполне заслужена. Но я должен сказать в свое оправдание, что ни разу я не обладал женщиной, которая сама не хотела бы этого.
«Да какая же женщина отказалась бы от любви такого человека, как вы?»— невольно подумалось Лине.
— Сегодня я отправился купить вам подарок, чтобы выразить свою благодарность за любовь, которой, как я думал, вы одарите меня, и увидел эту звезду.
Герцог помолчал и наконец произнес низким взволнованным голосом: