Она подтянула ноги к груди и уткнулась в колени подбородком, за что тут же получила тычок в позвоночник. Ступней она незаметно подвинула к себе камень.
Когда она обняла руками колени, легкий ветер, разгонявший туман, заставил ее содрогнуться. Он не был холодным, просто она очень боялась, боялась за родителей, за сестру Катю, которая сейчас должна была выходить из своей спальни, не подозревая о черных капюшонах, которые крадутся к дому через Тесово. Кате было всего тринадцать… Светловолосый сгусток энергии… Сестра в первое же утро в Тесово ворвалась в комнату Валентины и стала звать ее купаться в бухту после завтрака. Мама по утрам любила подольше оставаться в своей комнате, но папа был ярым приверженцем пунктуальности. Сейчас он, наверное, ворчит, шевеля бакенбардами, и посматривает на карманные часы, недовольный опозданием старшей дочери.
Папа, будь осторожен.
— Вы большевики? — вдруг спросила она и вся сжалась, приготовившись к удару.
Он последовал. В шею.
— Большевики? — повторила она.
Как бы ей хотелось сейчас повернуться и увидеть скрытое под капюшоном лицо!
— Заткнись.
Второй удар был сильнее, но, по крайней мере, человек заговорил. В первый раз она услышала его голос после того, как он приказал ей сесть. Валентина не знала, как далеко он от нее находится. Он точно паук замер, притаившись, в ожидании добычи, понятно только, что он может дотянуться до нее винтовкой. Она так долго была покорной, что он наверняка уже должен расслабиться и потерять бдительность. Если же нет… Об этом ей думать не хотелось. Валентине было нужно всего лишь приманить его как можно ближе.
— Вы знаете, кто мой отец?
Ствол винтовки угодил в скулу под ухом, чуть не сорвав голову с шеи.
— Конечно, я знаю, кто твой отец. Мы что, по-твоему, тупые крестьяне-лапотники?
— Он министр, генерал Николай Иванов. Доверенный советник в правительстве царя. Он мог бы помочь вам и вашим друзьям…
На этот раз он приставил ствол к ее затылку и надавил так, что ее лицо вжало в колени.
— С вашим поганым племенем покончено, — прошипел он, и Валентина почувствовала его горячее дыхание на своей покрытой ссадинами шее. — Мы вас, гадов, втопчем в землю, которую вы у нас отобрали. Нам надоело страдать и умирать от голода, пока вы набиваете свои жирные рты икрой. Твой папаша — тиран, и он расплатится за…
Рука Валентины сомкнулась на спрятанном под платьем камне. Она резко развернулась и изо всех сил ударила. Что-то хрустнуло. Мужчина издал тонкий короткий крик, похожий на лисье тявканье, и прежде, чем он успел выстрелить, Валентина отпрыгнула в сторону и бросилась бежать что было духу. Пригибаясь под ветками, ныряя в самые густые тени, неслась она, слыша позади его крики. Страж помчался следом, не разбирая дороги. Грохнул выстрел, за ним другой, но обе пули просвистели мимо, сбив несколько веточек и листьев.