От очагов поднимались в небо тонкие струйки дыма; слышался визг ребятишек и лай собак, охранявших свою территорию. Чем ближе мы подъезжали, тем больше людей могли различить. Они напоминали муравьев в джунглях: каждый был занят каким-то делом.
Самсон сказал, что этой деревне не больше года или двух.
— Они появляются и исчезают, — пояснил он, — возникая на пустом месте, становясь все более грязными и менее христианскими по мере того, как старатели тратят свои деньги на выпивку, азартные игры и женщин. Затем, когда золото кончается, деревня приходит в упадок и переезжает на новое место.
— Дьявол совсем рядом, — кивнул Питер, — будьте осторожны, чтобы он вас не совратил.
Мы выгрузили свои вещи из микроавтобуса.
Самсон не хотел оставаться в поселке, но я настоял. Разве я смогу понять этих людей, если не пообщаюсь с ними лично?
Остановив машину, Питер не заглушил мотор, и когда я оглянулся, чтобы попрощаться, он уже уехал, не оставив нам выбора. Пришлось тащиться в деревню.
В самые трудные моменты своих путешествий я чувствовал, что какая-то сила защищает меня, что со мной ничего не случится. Самсон сказал бы, что меня хранит бог. Я в этом не уверен, но, когда мы спускались с холма к деревне старателей, мне казалось, будто чья-то покровительственная рука обнимает меня.
С берега реки до нас донесся голос.
— Сэмми! Сэмми!
Один из старателей узнал Самсона и бросился к нам. Мужчины обнялись и долго терлись плечами в традиционном эфиопском приветствии. Старатель был примерно моего возраста, но сложен, как супермен, — он походил на стоящего на задних лапах черного медведя. Его руки напоминали поршни и, судя по всему, обладали огромной силой и выносливостью. Венчик волос на лысеющей голове образовывал нечто вроде тонзуры. Кожа его была очень темной, почти как тушь. Самсон представил мне старателя, которого звали Ной — они знакомы с детства. Ной был родом из Гамбелы на востоке Эфиопии, на самой границе с Суданом; в его родных местах все люди — по его собственному выражению — высокие, как деревья, и черные, как уголь. Без лишних слов он взял мои вещевые мешки и повел нас в поселок.
Эфиопскую деревню старателей описать невозможно — ее нужно видеть. Здесь все напоминало американский Дикий Запад — ставки были высоки, крепкие напитки лились рекой, а человеческая жизнь ничего не стоила. Самсон сравнивал это место с адом. Я шел за Ноем между рядов крытых соломой хижин, стараясь не отстать.
Многие дома служили питейными заведениями, где продавали домашний араки, который гонят из кукурузы; перед этими домами был воткнут шест с перевернутым бидоном. В других хижинах сидели проститутки, предлагавшие свои услуги молодым людям, чьи загрубевшие тела ломило после проведенной в шахтах смены. Еще больше было забитых до отказа игорных домов, где золотая пыль проигрывалась в карты.