- Я подчинился твоим желаниям, мама, - жестко сказал он. - Я отказался от своей свободы только потому, что ты меня об этом попросила. Я приложу все усилия, чтобы дать тебе внуков, о которых ты так страстно мечтаешь. Но на этом моя миссия заканчивается! - Помолчав, он добавил:
- Мы с тобой заключили сделку, и с моей стороны не будет никаких нарушений взятых на себя обязательств.
- Что ты имеешь в виду, Аристид? - спросила герцогиня.
- Я имею в виду, что в мои намерения входит уехать в Париж и оставаться там.
- И как долго? - прерывающимся голосом промолвила она.
- Столько, сколько мне захочется, - ответил герцог. - Моя жена может жить здесь, ты имеешь возможность наслаждаться ее обществом, но я не допущу, чтобы она каким-то образом вмешивалась в мою жизнь. Я настаиваю, чтобы наше с ней общение ограничилось теми рамками, которые установлю я.
- Но. - Аристид! - вскрикнула герцогиня.
- Вопрос исчерпан, мама, - перебил ее герцог. - Ни твои уговоры, ни твои действия не заставят меня передумать. Одной ночи будет достаточно, чтобы претворить твои сокровенные мечты в жизнь. А после этого тебе придется оставить меня в покое.
Он знал, что его слова жестоко ранят ее сердце. Но ведь он боролся за свою независимость, пытаясь освободиться от мягких пут, которыми герцогиня надеялась привязать его к дому.
Наступило молчание, и герцог догадался, что мать старается справиться с душившими ее слезами. Он повернулся к двери.
- Спокойной ночи, мама, - проговорил он и быстро вышел, не дав ей возможности сказать хоть слово.
А теперь, напомнил он себе, ему следует довести свои намерения до сведения жены, однако он не мог решить, с чего начать. Чувствуя, что ему не так-то легко это сделать, он резко бросил:
- Говори, какое у тебя ко мне дело.
Глаза Сириллы казались огромными на ее утонченном личике. Неожиданно она метнулась с дивана и опустилась на колени у его ног.
- Раньше я не понимала, - тихо промолвила она, - как вы страдали все эти девять лет. Герцог напрягся.
- Кто тебе рассказал?
- Я вышла из комнаты вашей матушки и случайно услышала разговор двух дам, - ответила она. - Та, которая была постарше, рассказывала, как сильно вы.., любили и как.., трагично закончилась ваша любовь. О монсеньер, я так хорошо вас понимаю!
- Что ты понимаешь?
- Что вы женились только для того, чтобы доставить удовольствие вашей матушке, что вы посвятили себя служению вашему идеалу и что вы пошли на это только ради спокойствия матери. - Герцог молчал, и через несколько мгновений Сирилла продолжила:
- Я всегда знала, что во всех ваших действиях и помыслах вами будет руководить благородство. Именно такую всепоглощающую любовь я и ожидала увидеть в вас.