Интересно, а это сложно — быть манекенщицей и ходить на каблучках по этой штуке... забыла, как она называется, длинная такая?.. — задумчиво произнесла Дина, разглядывая фотографии.
Возвышение, по которому ходят манекенщицы? — уточнил Вадик. — Подиум. Но профессионалы называют его «язык», нам об этом говорил учитель из фотоклуба. Попробуй, пройдись, а я тебя сфотографирую, — предложил Вадик, когда они пошли по узкому тротуару. — Представь себе, что тротуар — это подиум. Вокруг тебя сотни зрителей, стилисты, модельеры. А ты должна раскованно, спокойно выйти на подиум и сделать так, чтобы зрители запомнили не только твой наряд, но и тебя саму. Попробуй!
Прямо здесь? — Дина смущенно посмотрела по сторонам.
Прохожих на улице было немного, машин тоже, только возле угла дома стоял черный джип.
Вадик указал рукой на тротуар и на поворот, где дорога сворачивала налево:
Вот подиум! А там, у поворота, где стоит черный джип, конец «языка». Давай, попробуй!
Дина на секунду задумалась, вспоминая, как ходили манекенщицы на показах мод, которые она видела по телевизору, а потом четкой походкой прошла по тротуару. Ее движения были экономными и отточенными, сказывалась цирковая школа. Дойдя до конца тротуара, она на секунду остановилась, окинула нарочито строгим взглядом воображаемую публику, сделала быстрое движение — подбородок вверх — и такой же четкой походкой вернулась к Вадику, который, не переставая, фотографировал ее.
Ну как?
Улет! — восхищенно сказал Вадик. — Особенно хорошо у тебя получается вот этот взгляд, — он посмотрел на нее исподлобья, — строгий такой. Это потому, что у тебя глаза красивые! — От этих слов он немного смутился и добавил: — Как раз такие глаза нужны для рекламы духов «Дзинтарс».
Сказать «у тебя красивые глаза» — это глупость и больше ничего, — заносчиво произнесла Дина. — Это так же глупо, как напечатать в журнале мод: в этом сезоне в моде густые, прекрасные волосы.
«Это уже никуда не годится! Я предлагаю ей работу, за которую уцепилась бы любая фотомодель, а Динка заставляет себя уговаривать, да еще учит меня», — подумал Вадик и, повысив голос, строго сказал:
Короче, спрашиваю последний раз и больше предлагать не стану: ты будешь позировать для жур...
Буду! — не дав ему договорить, сказала Дина и, не попрощавшись, пошла к своему подъезду.
Я позвоню тебе завтра утром, часов в десять! Диадему не забудь! — сказал ей вслед Вадик и подумал: «Сразу сказать «да» она, конечно же, не могла из-за своего упрямства, а отказываться тоже не хотела. Значит, надо было сначала повредничать и потянуть из меня жилы и только потом согласиться. Где логика?»