– Да немалое…
– Я что-то не очень поняла, разве он, старик-то этот, что умер на этом банкете, завещание не написал?
– Написал, только очень странное, он оставил свое состояние, все, кроме картин, всем своим родственникам, поровну. Но дело в том, что имена этих родственников он не указал. И теперь всякий, кто сможет доказать свое кровное родство с усопшим, может получить часть наследства.
– Да уж, очень это несерьезно. И много нашлось этих кровных родственников?
– Сначала было пять, но теперь на одного меньше.
– Фальшивый оказался что ли?
– Нет, его убили вчера. Вот я и хотел газеты посмотреть, может, там уже прояснилось что-нибудь.
– Какой ужас! Кого убили-то? Что за человек? Молодой? Или…
– Да, нет. Старше даже Мориса Парра. Отставной полковник, герой войны.
– Ну да, земля ему пухом.
На этом наш разговор и закончился, так как в столовую зашел высокий седой мужчина. Это был Филипп Барини. Эмилия засуетилась вокруг мужа, а мы пошли к себе.
– Ну, что скажешь, – спросил меня Дэвид, входя вслед за мной в наше временное жилище и плотно закрывая за собой дверь.
– А что сказать? Вела она себя естественно…
– Да, я тоже ничего не заметил.
– Похоже все мимо. Но есть все же некоторые детали…
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, например, крошка Луиза совсем не похожа на своих родителей. Они оба они крепкие, со смуглой кожей. Эмилия темноволосая, да и муж ее, он сейчас, седой, но вряд ли был блондином. А вот Стэлла была блондинкой, и, заметь, волосы у нее тоже были рыжеватыми. Опять эти чертовы совпадения!
– Ну, насколько я об этом слышал, светловолосый ребенок может родиться у любого относительно белого человека, а вот наоборот, только в случае соответствующей генетической цепочки…
– Ну, не знаю, в генетике я не разбираюсь, все равно мне это кажется подозрительным, хотя больше зацепиться не за что.
– Ну, у нас еще есть день завтра…
* * *
Вечером мы просто побродили у моря, даже не пытаясь ничего обсуждать. Комиссару не звонили, да и он молчал. Вообще мы чувствовали, что нам необходима пауза.
Вернулись мы с прогулки довольно поздно. Поднялись на второй этаж, ополоснулись по очереди в крошечной душевой, включили телевизор, чтобы посмотреть новости. Но и по телевизору тоже ничего интересного нам не рассказали.
Когда мы уже мысленно смирились с бесполезно потраченным временем, кто-то тихо постучал в нашу дверь. Дэвид встал с кресла и пошел открывать.
– Извините, я услышала, что у вас еще работает телевизор, вот и решилась вас побеспокоить, – произнесла Эмилия Барини, входя к нам в комнату.
Дэвид предложил ей кресло, а сам сел на кровать.