– Действительно Луиза очень похожа на мать, – сказал комиссар и задумался, причем надолго.
* * *
Заговорил Эрик Катлер только тогда, когда мы вернулись в управление и заняли свои места вокруг его стола.
– Кажется, я понимаю, что произошло в замке Фэрни. – произнес он и посмотрел сначала на меня, затем на Дэвида.
– И что же, – осторожно полюбопытствовала я.
– С самого начала все было похоже на самоубийство: яд мог быть у Парра, в свой бокал только он мог что-то положить, напомню, что частички цианида были у него в кармане. Но что нас смущало?
– Что? – подыграл комиссару Дэвид.
– Нас смущал вопрос: почему в этом месте и именно в этот момент? Так?
– Меня это и сейчас смущает, – заметила я, но комиссар меня не услышал, похоже.
– Так вот, – продолжал он, – он действительно постоянно держал в своем кармане ампулу с цианидом, которую украл у своего кузена. Держал на случай, если его окончательно загонит в угол его болезнь. Там на приеме у своих родственников он сначала не думал ни о болезни, ни о смерти. Он даже затеял спор о живописи с молодым художником. И, если бы он ушел с этого приема чуть раньше, он сейчас был бы жив, так как он не увидел бы Луизу. За столом на ужине прислуживал ведь еще Якоб?
– Да, – подтвердила я.
– Когда он увидел девушку, у него произошел эмоциональный срыв. Я не думаю, что он узнал в ней дочь, он узнал в ней женщину, которую когда-то любил!
– Что же он на ней не женился? – удивилась я.
– А разве мы знаем, что на самом деле между ними произошло? Мы выслушали только тех, кто отстаивал правоту Стэллы! Но почему мы решили, что это – единственная правда? Личность этой Стэллы, между прочим, тоже не однозначна! Оставить свою дочь в приюте и отказаться от нее через три года – это тоже, я вам скажу, говорит многое о женщине. А, если он все же ее любил? Если они поссорились, да еще по ее вине? Разве такого не могло быть?
– Все, конечно, могло быть, – пожала я плечами, – но что вы хотите этим сказать?
– А вы представьте себе, что он мог почувствовать, когда увидел перед собой эту девчушку?
– Пожалуй, мне это сложно будет представить, – серьезно заявил Дэвид.
– Ведь прошло тридцать лет, а его любимая не изменилась! Ну, подумайте! Ведь он старый, одинокий и смертельно больной, а она все такая же! А в кармане цианид, и так просто раз и навсегда избавиться от этой боли! Не только от физической, а и от душевной! Нет, как хотите, друзья мои, другого решения я не вижу.
У меня было много возражений, но действительно не было другого решения.
С тем мы и расстались в тот день. Дэвид отвез меня в мою контору, а сам поехал в редакцию.