— Ол Наместник, я прошу помиловать моих людей…
— Хм, — я сделал вид, что только что обратил на него внимание, — зачем? Или вернее — почему, я должен их помиловать?
— Они ни в чем не виноваты. Они выполняли свой долг и мой приказ.
— Они простолюдины и мятежники. И будут казнены. Хо…
Договорить я не успел. Я явственно так почувствовал, как капитан — решился. Он что-то режущее достал из-за спины и начал сдвигаться влево от барона, чтобы успеть сразу прыгнуть на меня. И ДОСТАТЬ! Любой ценой — достать…
— А вот это напрасно…
Моя рука быстро сдвинулась назад из-под стола, и едва дуло приподнялось над столом, как я сразу выстрелил. Заряд прошел поверх плеча барона и остановил начавшееся движение. Капитана скорчило и забило. Из его руки выпал нож.
— Напрасно Вы это, капитан, — ещё раз, только уже сожалеющим тоном, повторил я. — У вас мальчики… ещё убивалка на меня не выросла… — я сунул пистолет обратно в кобуру. — Так о чём мы? — скучающе продолжил я, обращаясь опять к барону. — Ах, да — о казни… Так вот, приговоренные будут казнены. Но… но есть вариант…
— Какой?
— Вместо воинов умрете вы… и ваш капитан. Капитан, как я понимаю, уже согласен. Осталось дело за вами. Вы готовы?
Барон задумался. Согласен — трудный выбор. Жизнь только начинается... Любовь у него какая-то там. К моему удовлетворению раздумья продолжались недолго. Он решительно тряхнул головой и сказал:
— Согласен.
— Ну вот и прекрасно. Да, ещё одна мелочь. Ваши воины — присягнут мне. Добровольно. Остальные будут отпущены. Те, кто не захочет.
— Зачем вам это?
— Зачем? — дальше я не смог удержаться и процитировал, Калягина из фильма «Здравствуйте, я ваша тётя!», со всеми его интонациями, — Это будет мой маленький каприз, шалунишка.
Чем поставил беднягу в жесткий тупик. И больше всего, по-моему, интонациями. Думаю, не стоит говорить, что все пленники очень внимательно слушали весь разговор.
— Чика, вина — барону! Эй, там развяжите воинов.
Оттуда резко пахнуло ненавистью. «Эк меня не любят! И за что?», — мимоходом посожалел я.
— Ну вот… можно приступать. Построились!
Чика торжественно принес ковш вина и очень аккуратно поставил на стол.
— Чего там покрасивее посуды не нашлось? — прошипел я.
— Нет! Они тут нищие, как церковные мыши, — так же шепотом ответил мне он.
— Кто хочет присягнуть мне? — я обратился к пленным и тяжело оглядел неровный строй. — Бабы, вино и тройное жалование…
Чуть подумав, из строя вышло пару бойцов.
— Все? Больше нет желающих? Встать вон там отдельно. Ну вот — теперь ваша очередь, Нико. Это вино. В нем яд. Как выпьете — ваши воины свободны.