Все бы ничего. Но подготовка на Базе была больше индивидуальной. И действовать учили против равного. А вот опыта реальных боев ни у кого не было. Кроме рыцаря… да и тот больше походил на карикатурный — «А тут впереди — я, на лихом коне!». Млять! Вот она — суровая «сермяжная правда». Потихоньку все втянуться, но… пока надо рулить самому. Как индивидуальные единицы они все хороши, даже — супер, но вот я желаю довести их всех живыми.
Своих покойников — пусть они хоронят сами.
— В паре километров сидят полсотни бойцов с огнестрелом. Можно бросить на убой барона и наших. В прямую атаку. И спокойно отстрелять большую часть со стороны, но…. Сколько останется живых — пес его знает. Да и наши это воины, уже. Обязательства-то — взаимные. Значит так, — я покусал губу, — схема «Пять-Один». Я пойду на переговоры. Юлька за тобой командование, вплоть до десятников. Дживс — обслуга пушки. Остальные работают по активным. Нико командует всей «пехотой». Они вяжут оставшихся. Вы не лезете — только страховка. Вопросы? — я оглядел всех. — Вопросов — нет. Всё. По местам.
Схема «пять-один» — простая. Один — работает, пять с гаусс-ганами — страхуют. Снайпер один, но Юлька может лишить их командования, а это тут как я понимаю — решающее. Вот и отработаем по-взрослому.
Заметив нас, чужой дозор рванул доложить.
Посреди дороги держа коня в поводу и помахивая свежесорванной веткой — мирных намерений, вальяжно стоял я, одетый в серебристый не активированный скаф. На моем лице была написана вселенская скука. За моей спиной приготовившись к бою, стояло два десятка бойцов. В кустиках стояло, "спрятамшись".
Навстречу мне ехало трое. Манерный парень лет двадцати пяти, богато одетый с длинными волосами и презрительным выражением на помятом лице. Типичный мажор. И двое бойцов. Эти явно знают, с какого конца хвататься за оружие. В глазах одинаковая готовность убить. Знакомо. Век или там время другое, а повадки не спрячешь. Это — как клеймо. И на меня поглядывают нехорошо. Экипировку уже оценили и оружие. На виду у меня «Оса» и ИП. И у них пистолеты. У главного — произведение искусства. Я прикинул — баксов от восемисот, как минимум и тыщ до сорока... если не больше.Точно, заберу себе в коллекцию. Не пистоль — произведение искусства. У остальных двоих обычные боевые с сильно потертыми рукоятями. Сразу видно, что рабочий инструмент.
— Кто вы? Представьтесь, — скривив губы, процедил мажор. Хоть и на «Вы», но бодяга вся та же.
— Это с каких это пор, Сюзерен должен — представляться своему вассалу первым? — льда в моем презрительном голосе хватило бы чтобы заморозить стакан водки.