Долго это делать это не пришлось.
— Быстрее! — скомандовала черная фигура бегущая рядом. — Что ты плетешься как беременная самка бегемота!
Пришлось ускориться. Вскоре все мысли вылетели из головы. Я бежал уже целую бесконечность.
— Вон и твои товарищи показались. Догоняй. Они выбежали всего на минуту раньше тебя.
Осталась только пыльная дорога, ручьи пота, стекающие по мне и заветная цель — догнать.
— Догонишь, будем отдыхать!
Я наддал и побежал ещё быстрее, выкладываясь на полную катушку. Хотя казалось быстрее некуда.
Картинка впечатляла. За нас взялись всерьез. Растянувшихся длинной цепочкой бегущих людей сопровождала ещё одна черная фигура. Изредка подбадривая последнего разрядом тока. После чего тот наддавал и оказывался не последним. Как я и ожидал, в отстающих были Чика и дворецкий.
Когда я догнал загнанных, как последних лошадей своих товарищей мы, пробежав ещё метров двести, выбежали на обычный плац. Совершенно обычный — с белыми поребриками, дурацкими плакатами с вытянувшимися военными отдающими честь.
Эта сука — сержант, не соврал. Мы и, правда, отдохнули… минут пять. Перед строевой подготовкой! Козел!!!
Маршировали мы часа полтора, выполняя остохреневшие упражнения. Получалось пока плохо. Но было видно, что в голову всё-таки какие-то знания строевой народу запихали. Команды выполнялись с некоторой задержкой. Как будто человек вспоминал, что-то забытое.
Наконец мы отправились на долгожданный отдых. Сидящая в курилке группа в камуфляже, молча сидела — говорить было не о чем. Все устали как собаки. Пот, высохший на жаре, покрыл белесыми разводами форму у каждого.
— Андюш, что это? — обратилась ко мне Юлька.
— КМБ... — абсолютно равнодушно пояснил я.
— Что?
— Курс молодого бойца… учат дисциплине, строевой, физподготовка опять же…
— Это… это… ад? — жалостливым голосом задала вопрос Юлька.
Сидящие, с усталым интересом прислушивались к нашему разговору.
— Ну что ты, солнышко, — ласково ответил я. — Пока это обычная такая подготовка для мальчиков. Вот дальше, боюсь, всё станет гораздо интереснее…
Надо было видеть глаза всей компании, когда до них дошло, то, что я сказал.
— Но это же невозможно выдержать… — Чикины глаза выражали всю гамму страданий. — Я тут не выдержу — сдохну…
Я криво ухмыльнулся и напутствовал его философской сентенцией: — Веник… ты в армии.
— И что?
— Запомни! Тут не бывает так плохо, чтобы не могло быть еще хуже. Здесь может быть все что угодно…
— Отделение строиться! — прервала нашу высокоумную беседу команда сержанта.
Теперь их было два. Но как зовут второго, я предусмотрительно интересоваться не стал. Это я уже проходил.