Чико вылупливался из уголовного мира вместе с новой в его среде формацией «демократов». Не отвечал на малявы, не являлся на толковища. Авторитарный режим рухнул по одну сторону, легальную, от линии раздела добра и зла. Тогда рухнули авторитеты и по другую сторону, которая была нелегальной. Перебравшийся в Москву Чико подрабатывал третейским судейством для черных землячеств. Деловые негры, обрусев и заведя бизнес, прикрытый женами с российскими паспортами, заразились лихорадкой стрелок и разборок. Тогда-то и появилась у Чико фамилия. Он принимал клиентов в казино «Тургенев» на Рождественском бульваре близ московского почтамта.
Тургенев слыл старомодным. Клялся здоровьем матери. Танцуя, прижимал телку, а не месил воздух руками и ногами на расстоянии. Спиртное не употреблял, и черные подданные считали его мусульманином.
Обыденка тянулась своим чередом, пока эфраимовская братва не докопалась, кто завалил босса направленным взрывом в задницу в туалете.
Чико Тургенева вызвали в Питер. Приезжал ли он в город и потом вернулся в Москву, или провел подготовительную стадию дела стараниями своих питерских кентов, — неизвестно. Чико покинул купе в «Красной стреле» ночью в Твери, отправился на центральный переговорный пункт и набрал номер телефона хазы, где предстояла разборка. Угловую квартиру на шестом этаже у парка Победы вырвало взрывом и отнесло от дома метров на двадцать. В протоколы внесли наличие пяти раскромсанных, не опознаваемых трупов.
Заряды и электронные взрыватели Чико мастерил сам. Бог не дал ему голоса, и Чико не мог повторить Александровича. Но, подобно балерине, которая постоянно, даже с любовником, думает только о своих ногах, или певцу, любой разговор для которого лишен всякого смысла, кроме пробы голоса, Чико постоянно работал над собой: все, что бы он ни делал, непременно относилось к совершенствованию мастерства. Он хотел быть великим. И был им. Бомбы, выходившие из-под его рук, играли, как скрипки Страдивари. Если бы он знал такое имя, то, возможно, назвался бы Чико Страдивари. Естественно, подобное сравнение не могло принадлежать Чико.
Сравнение — хромающее, правда, как и всякое сравнение, — сделал другой человек.
В августе 1993 года в Таллинне грохнул первый заказной взрыв. Он был приурочен к приезду папы Римского. Далее взрывами взломали стальные ворота оружейных складов двух воинских частей — как раз накануне их отвода из Эстонии. Три с лишним сотни автоматов и пистолетов исчезли из арсенала Таллиннской академии полиции, сейфовые двери склада которой снесло математически рассчитанным и снайперски направленным взрывом. Девятый отдел МУРа обнаружил часть оружия в Москве, где его сбрасывали оптом и поштучно от одной до полутора тысяч долларов за ствол.