И все-таки свои главные ошибки Церковь совершала не в Священных писаниях, а на городских площадях. Самый знаменитый случай – костер на площади Кампо-де-Фьори. Это, наверное, самое «вкусное» место Рима. Приходить сюда нужно утром, чтобы и глаз порадовать и обоняние развить. Наверное, любой рынок может похвастаться таким буйством красок, но в средневековом антураже ярко-красные негрунтовые томаты, зеленая, почти бирюзовая спаржа или нежно-лиловые артишоки смотрятся еще ярче и аппетитнее. А уж про ароматы всевозможных пряностей я и говорить не буду, дабы не дразнить вкусовые нервы читателя. Я пробирался сквозь благоухающие ряды, радовался успешным торговцам, которым за такое коммерчески выгодное место под солнцем еще пришлось и попотеть и хорошо заплатить.
Я шел к центру площади, где в 1600 году был казнен Джордано Бруно, утверждавший, что вселенная бесконечна, а наш мир в ней – единственный. Колумб к тому времени уже открыл Америку, Магеллан совершил первое кругосветное путешествие, а Церковь даже смирилась с мыслью, что земля круглая. Но небо сдавать она не собиралась категорически. Всего через девять лет после казни Бруно его соотечественник Галилей создал первый телескоп. Я видел его во Флоренции. Вроде ничем не примечательная деревянная трубка, дающее «всего» трехкратное увеличение. Но это сейчас, когда астрономия так же «вульгарна», как и физика. Тогда же удивиться этому чуду средневековой техники, посмотреть через трубку на звезды, ходила вся флорентийская знать. Французский король просил Галилея назвать его именем какое-нибудь светило. На Галилео обрушилась всемирная слава. Начиная с трехкратного увеличения, за шесть лет Галилей добился тридцатидвукратного. Тогда же и выяснилось, что Млечный Путь – это миллиарды отдельный звезд, у Юпитера есть спутники, а на Солнце – пятна. Вместе с Галилеем открывшуюся картину неба внимательно изучала и Церковь. Среди иезуитов были неплохие ученые: они тоже видели и пятна и кометы. Из-за комет и вышел церковно-научный спор.
Покинув Кампо-дель-Фьори, я направлялся в один из лучших антикварных и букинистических магазинов Рима, в Libreria Cesaretti Al Collegio Romano. В этом литературном раю, открытом еще в 1888-м, мне должны были показать раритетное издание книги Галилея «Пробирных дел мастер». Я держал в руках этот уникальный манускрипт во вкусно пахнущем кожаном переплете, пролистывал страницы, изучая и тексты и карты. А вот нашел то, что искал. В «Пробирных дел мастере» Галилей утверждает, что кометы – оптическое явление, и высмеивает иезуитов, считавших их внеземными объектами. Папа Урбан Восьмой, давний друг Галилея, получил книгу в подарок, похвалил ученого и запретил иезуитам с ним спорить. Сеньор Барелли, эксперт букинистического магазина, протянул мне другую книгу. Такой же кожаный переплет, только издание более позднее, конца XIX века, поэтому и выглядит побогаче: золотая тесьма между страницами. У меня в руках оказались крамольные «Диалоги». После выхода этой книги дружбе Галилея с папой пришел конец. В ней нет ошибочной теории комет, зато есть верная теория Коперника. «Диалоги» – это спор трех человек. Двух умных и одного – не очень. Тот, что не очень, отстаивает аристотелевскую теорию мира. И в нем, о ужас, папа Урбан признал себя. Не без помощи иезуитов, вероятно. Как бы то ни было, но «Диалоги» на двести лет вошли в список запрещенных, а автор до конца жизни оказался под домашним арестом. Но сначала ему пришлось стать на колени перед бывшим другом и признать, что именно Солнце вертится вокруг Земли, а не наоборот. Не важно, что ты видишь в телескоп, когда тобой занялась святая инквизиция. К счастью, в наше время Церковь вернулась к привычному и безопасному телескопу.