У
них было пятеро детей, и наш род происходит от одного из сыновей, которого звали Андреа». Наталья мне поведала об удивительной родословной, показывала свое поместье, рассказывала о вечной вражде семейств Строцци и Медичи.
«Знаете, что единственно хорошего делали Медичи? Они пили наше вино. А так они нас ненавидели, отправляли в ссылки, уничтожали. А сейчас у нас в парадном зале висят их портреты!» «Зачем? –
спросил я. –
Это же какой-то исторический мазохизм». Наталья Строцци рассмеялась:
«Наоборот. Это наша месть. Рода Медичи больше не существует, а мы, Строцци, живем. И они смотрят на нас, как мы сидим и обедаем за столом, как нам хорошо, в отличие от них». Боже мой, спустя века родовая вражда все еще сильна в этой стране! Впрочем, именно в этот момент мое внимание привлекла фотография: Наталья Строцци на фоне своей великой родственницы.
«Мне тогда сказали: сядьте как она, попробуйте улыбнуться как она. Я, конечно, этого не делала специально. Но все равно получилось похоже. А вот сестра на Мону Лизу абсолютно не похожа. Вот так мне повезло». Я пытался поймать это удивительное и вполне уловимое, сходство. Тот же овал лица, те же глаза и главное…
улыбка. Наталья Строцци на фотографии улыбалась еще менее заметно и еще более загадочно. Впрочем, Наталья Строцци меня тут же поправила: «Да не улыбается она! С чего вы все это взяли! У нее просто блаженное выражение лица». Но я все-таки настойчиво требовал от княжны ответа на вопрос: «Чему улыбается Джоконда?» В конце концов балерина-винодел сдалась: «Ну хорошо, если пошутить, то, наверное, она просто выпила нашего отменного вина». «Ну а если серьезно? – не унимался я. – Откройте, наконец, и тайну улыбки, и вашего родства». «Ну хорошо. Она счастлива, потому что только родила. Документы подтверждают, что портрет этот был сделан сразу после родов. Наверное, радость материнства – это и есть ее счастье».
Почему же все, в чем они живут, варят кофе или суп, все, на чем они спят или сидят перед телевизором, все, чем они освещают дома и улицы, на чем ездят по дорогам, все, что они пьют, едят и надевают на себя… такое красивое?
Я сидел на красном плюшевом диване в гостевой зале дома-ателье Доменико Дольче и Стефано Габбана. Между нами, виляя хвостом, лениво фланировал черный лабрадор. Именно здесь, в этих помпезных и одновременно дизайнерски-изысканных интерьерах, говорить о красоте, в которой существует «итальяно веро», было более чем логично. Тон задал Стефано.
– Да потому, что мы все сыновья Леонардо да Винчи, как бы ни странно и ни претенциозно это звучало. Итальянская красота для меня лично – это классическая красота, которая никогда не надоест. Во всем! И не только в моде или внешнем виде. В архитектуре, живописи, музыке.