Может, ему и правда неудобно за таких подручных - трудно понять.
Не спрашивая моего согласия, Шаван плеснул мне в рюмку коньяку из бутылки, стоявшей на столе. Арманьяк.
- Слышали, что случилось с Арамом?
- Слышал.
- Я был у него сегодня в два, ушел около трех. Говорили о вас.
- Он произвел на меня большое впечатление, - заметил я.
- Он был человек замечательный. Не будь он армянином, наверняка занял бы пост заместителя начальника контрразведки - никак не меньше. Работалось с ним приятно...
Он вздохнул, помолчал, потом продолжил:
- Арам рассказал, зачем вы приехали в Париж. Вы, конечно, сами понимаете: как только начнете действовать, сразу вызовете огонь на себя. Перекрестный огонь. А я, хоть и не учился военному делу, знаю: это неблагоразумно. Ни один нормальный человек так не поступает.
- Я не совсем нормален. У меня задание, я его собираюсь выполнить что же тут нормального?
Шаван позволил себе улыбнуться, но тут же посуровел. Из-за двери донесся женский визг, потом сердитый мужской голос, и все стихло: скандал подавлен в зародыше.
- Официально я ни с кем сотрудничать не собираюсь, - сказал я, - Вас это, конечно, не удивит, но ситуация складывается щекотливая. Наши люди не хотят ссориться с ДСТ, однако считают необходимым получить достоверные ответы на кое-какие вопросы. Я могу рассчитывать на сотрудничество только таких людей, которые пойдут мне навстречу вопреки желанию ДСТ. Вы - один из них, не так ли?
- Сделаю все, что смогу, - отозвался Шаван, - но ведь я не слишком хорошо знал Маршана, тем более его прошлое. Вам придется поточнее объяснить мне, что именно вы хотите узнать, и тогда я, если сам не смогу ответить, постараюсь свести вас с теми, кто знает.
- У меня возникли кое-какие предположения, - сказал я, - Первое Маршан был чьим-то агентом. Второе - завербовать его могли в любое время, начиная с войны. И третье - французские службы безопасности, в том числе контрразведка, об этом ни сном, ни духом. Допустим, в его досье, хранящимся в штаб-квартире ДСТ, не содержится ничего подозрительного. Однако если прочесть материалы не как таковые, а вкупе с тем, что мы сейчас знаем о Маршане, картина может показаться другой. Я хочу сказать, что это досье могло бы подсказать, с чего начинать поиск...
- Весьма разумный подход, - одобрительно произнес Шаван.
- Мне не терпится взглянуть на это досье...
Шаван поскреб в затылке и сказал задумчиво:
- Если кто и мог бы помочь - это Альфред Баум.
- Так и Артунян считал.
- Попробую вас и ним связать. Хотя мое личное мнение - все это пустая трата времени, - он откинулся на стуле и уставился на меня сквозь сизый дым. - Ваши люди полагают, будто Маршана шантажировали или, может, требовали от него какую-то информацию, а у него нервы не выдержали. Будто он предавал свою страну, потому что в прошлом его было нечто постыдное и кто-то об этом знал. Вполне возможно. Но что из этого следует? Думаете, французская служба безопасности вам спасибо скажет, если вы сейчас обнаружите то, что она сама должна была обнаружить лет двадцать назад? Вам что, медаль дадут за разоблачение шпиона в кабинете министров - да ещё перед самыми выборами? Не забудьте ещё тех, кто манипулировал Маршаном, если они, конечно, существуют. Вряд ли они пожмут плечами и скажут: ну и черт с ним, с этим Маршаном, умер - и ладно. Скорее испугаются, что разоблачение одного агента поведет к раскрытию других - вполне живых и вполне полезных. Друг дорогой, да кто же вам позволит ворошить это осиное гнездо, сами подумайте!