- Вы назвали срок - тридцать лет. Почему именно тридцать?
Баум тонко улыбнулся:
- Простая дедукция. Этого человека могли без нашего ведома завербовать только во время войны, в сумятице, в оккупации. В любое другое время мы бы вычислили его связь с коммунистами, заметили бы любой подозрительный контакт.
- Выходит, я зря трачу время?
- Выходит, так. - Бледное лицо моего собеседника не изменило выражения.
- Можете показать мне досье Маршана из вашего архива?
- Вы понимаете, о чем просите? Чего ради я пошел бы на такой риск?
- Артунян сказал, что вы могли бы помочь, а я нуждаюсь в помощи. Ведь вы имеете доступ к такого рода документам?
- Ничего подобного, - возразил он - Досье на министерских начальников хранятся у шефа.
- Значит, вы не сможете достать досье Маршана? - мне казалось, будто он просто не хочет сделать то, о чем я прошу, но я старался его понять. Этот человек просто боится.
- Я же не сказал, что не смогу. Нужен убедительный повод, чтобы запросить досье из архива. Не так все просто.
- Но вы готовы на это? - я уже терял терпение: вот бюрократ чертов. Он, конечно, спас мне жизнь, но любить его я не обязан.
- Попробую, - протянул Баум, - Только я почти уверен, что ничего заслуживающего внимания в этой папке нет. Лучше вам самому поискать поговорить с коллегами Маршана, с друзьями, с теми, кто знал его во время войны, если их найдете.
- Это я и собираюсь сделать, - сказал я, - Съезжу туда, где действовал руководимый им отряд Сопротивления.
- Как вы туда доберетесь?
- Возьму напрокат машину.
- Не советую, - сказал Баум, - Как только вы это сделаете - вы на крючке. Через несколько дней вас вычислят непременно. Свяжутся с местной полицией, прикажут следить за всеми машинами с парижскими номерами. Рано или поздно вас найдут.
- Что же предлагаете?
- Добуду вам в Париже машину со съемными номерами. У нас есть договор с одной фирмой, которая дает машины напрокат, через неё вас никто искать не станет. И сотрудники там никому никаких сведений не дадут. Автошкола Марсо, адрес - улица Бассано, четыре. Сегодня же поговорю с ними, скажу, что позвонит господин Пэнмур.
- Не Пэнмур. Джордж Пэррот, журналист.
Я расплатился по счету и ушел из ресторана раньше, чем он.
- Дорогой, я охотно поехала бы с тобой, - Изабел раскинулась на кровати, туфли её валялись на полу, а она, задрав ноги, двигала пальцами по какой-то хитроумной системе, которой, как она объяснила, обучают в классе йоги на Фулхем-род. Она внимательно наблюдала, как её пальцы двигаются вверх-вниз, и я тоже не отрывал от них глаз.