— Кто ты? — прошептала Виктория.
И когда он, вздохнув, полуобернулся, она засомневалась, хочет ли и впрямь это знать.
Виктория тихо закрыла дверь и, стараясь сдержать хоть одно из данных сегодня ночью обещаний, повернула ключ до упора, пока не услышала щелчок. Замок сработал. Этот звук эхом отозвался в ее сердце. Оставив ключ в замке, она отдернула руку так, будто он был живым и мог схватить ее. И снова странное чувство измены человеку в комнате охватило ее.
Он — незнакомец, решительно сказала себе Виктория, и, в общем-то, она ему ничем не обязана. Но ее собственная ложь призраком нашептывала: «Я обещаю».
Как обычно перед сном, Виктория обошла холл и все осмотрела. Ей казалось, что этот раз и навсегда заведенный порядок восстановит душевное равновесие и хоть немного приведет мысли в порядок. Однако перед дверью в комнату для гостей ее сердце учащенно забилось. Поколебавшись, она все же легко поднялась на второй этаж.
Наконец, раздевшись, она скользнула под простыни и выключила ночной светильник. Наслаждаясь прохладой постели и слушая прекрасные звуки шубертовской «Неоконченной симфонии», доносившиеся из открытого окна в домике Пита, Виктория не могла заснуть.
Воспоминания о рваных краях раны, о молящем взгляде незнакомца в который раз вызвали у нее желание узнать, во что он дал себя вовлечь. Как он дошел с пулевым ранением? Он не был похож на агентов из ее романов.
Пожалуй, кроме одного: как и им, Генри грозила какая-то опасность. Он не мог рассказать, что это была за угроза и от кого она исходила. Кто-то в тот вечер следил за ним до самого книжного магазина. А вдруг они найдут его здесь?
Виктория затрепетала. У нее был револьвер. Рядом находились Пит и Макс и, наконец, внизу спал незнакомец, который доказал, что будет надежным защитником.
Виктория вздохнула. Сон совсем покинул ее. Она вновь стала сравнивать самозванца с героями своих романов, и это рассмешило ее.
Он целовался так же уверенно, как мужчины в ее книгах, да и выглядел, как они. Пит был прав. Спящий внизу даже характером походил на вымышленного ею мужа.
Но улыбка постепенно исчезла, когда она вспомнила о той искренности, с какой он говорил о своей любви и просил Викторию любить его. Всегда.
Впервые Виктория услышала, как пустота комнаты эхом отдалась в ее сердце. Впусти его, казалось, молило оно, заполни это печальное пространство.
Она повернулась на бок и забылась тяжелым сном, погрузившись в мечты о темноволосом синеглазом незнакомце, чьи теплые руки нежно ласкали ее тело, а слова проникали в самое сердце. В этих грезах он был ее мужем.