— Никогда, дорогая, никогда я не скажу тебе того, что причинит боль.
Ее охватила внезапная радость. Пусть повода для веселья нет, но сдержать ликования она не могла. К нему не вернулась память. У нее есть еще один день… одна ночь. Хотя ненадолго, раз вечность ей не дана, но Норман останется с ней.
Он медленно покачивал Викторию под теплыми струями воды, и в ней вдруг вспыхнула страсть. Ее руки невольно обняли Нормана. Она уже знала его тело, солоноватый привкус его языка, аромат любви, словно они прожили вместе всю жизнь.
Виктория чувствовала, как растет в них обоих вожделение. Приподняв ее, Норман раздвинул бедром ноги. Вода бежала, возбуждая их. Обхватив его ногами, Виктория откинулась назад, держась за плечи. Он подставил грудь Виктории прозрачным струям, в то время как снова и снова проникал в нее.
— Об этом, — он крепко прижал ее ноги к своим движущимся бедрам, — я и хотел с тобой поговорить.
И засмеялся, как победитель, радуясь своему успеху.
— Я никогда не устану от тебя, — сказал он, и ритмичные движения его бедер ускорились. — Никогда.
Он умолкал, когда зубы снова касались набухшего соска и нежно прихватывали его.
Викторию пьянили ощущения теплой воды, холодного кафеля, горячих губ Нормана, его неистовой страсти, шероховатости рук, мокрой щетины подбородка и собственной страсти. И вдруг она закружилась в чудесном мире, созданном Норманом, потерялась в бесконечных потрясающих ее конвульсиях. И он нашел ее, обнял, Успокоил сердце, готовое разорваться, и трепещущую душу. Слова любви, расслабления, пресыщения сливались с пением воды, проникая в самое сердце.
— Никогда не уходи, — шептала Виктория, пытаясь объяснить ему то, чего он не мог понять.
— Нет, — ответил он. — Никогда.
Эти слова прозвучали неискренне, будто Норман знал, что лжет. Тогда он горячо поцеловал Викторию, давая ей ответить.
Уже стемнело, когда Виктория спустилась вниз. Она испытывала голод и замешательство. Но стоит поесть, и голод исчезнет, а вот что делать с мятущимися чувствами?
Виктория ела поджаренную ветчину с сэндвичами, держа в руке книгу по психологии, раскрытую на главе о памяти. Внезапно неистовый лай Макса и стук в дверь заставили ее поспешить в темный холл. Едва прикрытая махровым халатом, с волосами, мокрыми после душа. Виктория с облегчением вздохнула, когда увидела, что это Пит. Она открыла дверь, впустив поток холодного осеннего воздуха и подхваченные ветром золотые и пурпурные листья.
Пит прошел прямо в гостиную, а за ним, натыкаясь на голые ноги Виктории, радостно лая, промчался Макс.