Книга не разрешила ее сомнений. Виктория — лишь мостик между прошлым и будущим Нормана, как выяснилось, не имела права расспрашивать его, копаться в чужой жизни. К нему должна была вернуться его собственная память. Только он сам мог себе помочь. Но как? Книга по психологии не давала на это прямой ответ.
Виктория оправила платье, распрямила плечи, пытаясь подготовиться к предстоящему испытанию.
Сейчас или никогда, решительно сказала она себе, отбрасывая прочь все колебания.
Вопреки совету Джека она признается Норману, что он вовсе не ее муж, что он не может быть писателем Норманом Генри хотя бы потому, что такого человека вообще не существует. Наконец, объяснит ему, кем он, по ее мнению, может быть на самом деле. Она молилась только о том, чтобы ей удалось сообщить обо всем как можно мягче и тактичнее.
В надежде, что разговор изменит все к лучшему, Виктория резко толкнула дверь и по темному коридору прошла в кабинет. Открыв дверь без стука, она замерла на пороге, невольно прижав пальцы к губам. Ее сердце сжалось от боли и сострадания.
Норман сидел, закрыв лицо руками. Его плечи вздрагивали. По щекам текли слезы.
— О, Норман, — выдохнула Виктория, стряхивая с себя оцепенение.
Она бросилась к нему, обняла за плечи. Норман попытался высвободиться, но она лишь крепче прижала его к себе.
— Все хорошо, — солгала Виктория, и из ее глаз полились слезы. — Все хорошо, Норман.
— Нет, Виктория, — пробормотал он. — Все ужасно. Я чувствую себя так, словно схожу с ума.
— О, нет. Ты… ты просто запутался.
Несколько секунд он молчал. Его плечи перестали вздрагивать. Он уже не старался вырваться из ее объятий и лишь со злостью ударил себя по лицу.
— Я многого не помню, Виктория, — проговорил он.
— Я знаю, — нежно ответила она.
— Очень многого. Я не могу вспомнить ни одной написанной книги. Я не могу вспомнить, как ты выглядела, когда мы поженились. И даже самой свадьбы. Сегодня, прошлой ночью… Мне кажется, что все это было в первый раз. Как будто раньше я только мечтал о тебе, и внезапно мои грезы сбылись.
— Норман.
Виктория произнесла его имя как обещание и глубоко вздохнула. Надо сказать ему правду, ведь ему кажется, что он сходит с ума. Она не может позволить, чтобы он продолжал в это верить. Это еще больше все запутает.
Однако Норман заговорил раньше, чем она успела вымолвить хоть слово.
— Ты спрашивала меня, кто такие Джеймс, Майкл и Мэри. Но я не знаю, Виктория. Не знаю. Я вижу их лица, слышу их голоса, но не представляю, кем они были для меня. И в то же время я уверен: эти люди не плод моего воображения.