— Комитет тоже не захочет.
— Любой комитет можно контролировать, — заявил Джош. — Когда Джоунс проснется и включит слуховой аппарат, он обнаружит имя Келли во всех заголовках газет. И с этого времени, я не думаю, что он будет возражать против возможности самому задать пару жестких вопросов.
— Ты будешь действовать за спиной Келли, Джош.
— Ничего дурного, кроме хорошего для Келли от этого не будет, — ответил он. — Но у меня есть еще одна мысль — партия. Это будет трудный год выборов, и они не смогут быть уж очень чувствительны насчет всей этой грязи в адрес республиканцев. Если мы получим хороший материал на Сондерса и Ремингтона, Национальный комитет демократической партии будет целовать наши следы в канун Рождества.
— Не думаю, что Келли использует эту грязь, Джош. Он политик и сражается, чтобы победить, но не думаю, что он захочет брать информацию из канавы.
— Я думаю так же, — согласился Джош. — В Келли наблюдается слишком много от бойскаута. Пока мы организуем слушания, нам бы лучше отправить его в поездку по штату.
— Почему бы не дать ему продолжить работу над докладом по жилищной проблеме?
— Вилли потребуется примерно месяц, чтобы вонзить в дело свои зубы, даже если он и его люди будут работать круглосуточно. В это время, мне бы не хотелось, чтобы Келли протестовал против каждого нашего шага — так что, видимо, нам надо дать ему заняться этим докладом.
— И Лейси?
— Не думаю. Я все еще уверен, что она должна организовать женские дивизии.
Он мгновение изучал список свидетелей, нетерпеливо постукивая карандашом по столу.
— Давай проверим на слух.
Он взглянул на часы.
— Без двадцати три… Обычное время Вилли.
Минуты уходили; откровенно говоря, я надеялся, что телефон никогда не зазвонит.
Но он зазвонил, ровно в три. Это был Вилли.
Разговаривая, Джош небрежно что-то нацарапал:
— Да. Вилли. Это я… Подожди минутку, ты говоришь слишком быстро… я знаю, я знаю… В четыре? Где? Кладбище святой Марии? Где это?… Туннель Мидтауна, Лонг-Айлендское шоссе до выхода на Гроув-стрит. Налево вниз. Три квартала, потом направо. Это большое расстояние, Вилли?… Крэнфорд-авеню. О'кей, я понял. Минутку, Вилли, а почему на кладбище?… О, да. Конечно, я помню.
Он заговорил тихо и убедительно:
— Вилли, послушай. Кто был тот человек, что нанес за тебя удар? Джош Майклз. Правильно?… Помнишь, как я вывел город на чистую воду?… Вилли! Будешь ты слушать!
Потом его тон смягчился:
— Конечно, Вилли, я знаю, ты мой друг. Могу я принести цветы? Или саженцы? Да. Хорошо. Вилли, мы встретимся с тобой… О-о, это Финн… — Джош посмотрел на меня и моргнул: — О'кей. Мы увидим тебя.