— Бенни мертв, — сказал Келли напряженным голосом. — Мы услышали об этом по радио. И Молли.
— Это был сумасшедший, Келли, — сказал я. — Вы не можете винить себя.
— Мертвы, — повторил он, наполовину самому себе. — А меня там не было.
Из здания вышли двое мужчин. Их лица были болезненно бледными. Один из них курил сигарету, делая короткие быстрые затяжки.
— С вами все в порядке, конгрессмен? — высоким напряженным голосом спросил один из них. Не дожидаясь ответа, он обернулся к нам и начал выплевывать слова как патроны из обоймы автомата.
— Конгрессмен совершил самый удивительный поступок, который я когда-либо видел. Он и этот парень, — он кивнул на мертвого Абернети, — вышли и стали говорить с ними. Но их было не остановить. Они швыряли бутылки в склад. Бум! Бум! Бум! С пластмассой это как спичка. Но бензин! Боже, он взорвался, как бомба! Потом они убили этого парня.
Он посмотрел вниз на Абернети.
— Я лучше пойду, посмотрю, может, Сондерсон нашел работающий телефон, — сказал полицейский. Потом он обратился к Келли: — Вы уверены, что не ранены, конгрессмен?
— Да. Со мной все в порядке, офицер. Спасибо.
— Кошмарный день, — сказал мужчина с сигаретой, потом вместе со своим товарищем пошел назад в здание.
— Кошмарный день, — слабо отдавалось эхом у дверей.
Один из негров, который оказался священником, открыл свою библию и стал читать, бормоча про себя.
— Мы должны позаботиться о нем, преподобный, — произнес Келли.
— Он с Господом… на Его лугах.
Старый негр рядом со мной произнес высоким певучим голосом.
— Господь увенчал его славой, великой славой.
— А мне пришлось бросить магнитофон, — сказал молодой Кейт. — Конгрессмен, можете ли вы сделать для меня какое-нибудь заявление? Что, по-вашему, произошло здесь?
Келли некоторое время смотрел на репортера, как будто впервые видел.
— Что случилось здесь сегодня? — сказал он, медленно повторяя вопрос. — Не думаю, что кто-либо из нас здесь сможет дать ответ. Чтобы сделать это, полагаю, вам придется разобрать этот город по кусочку и разложить куски на столе. Потом отбирать по одному. Возьмем первый: безработица. Другой: плохие жилищные условия. Еще один мы можем назвать плохим образованием, а другой подавленностью.
Он покачал головой и произнес усталым, суровым голосом.
— Потом вы можете найти ржавую цепь и обнаружить, что она тянется от проклятых Богом кораблей с рабами, которые приставали пятьсот лет назад в пяти тысячах милях отсюда.
Он нащупал измятую пачку и вытащил одну сигарету. Она была грязной и изогнутой. Мужчина дал ему огонь, и Келли склонил свое измученное лицо к крошечному язычку пламени, потом поднял голову, чтобы глубоко затянуться.