В тот же вечер Джош начал боевые действия против шефа полиции города Лоуренса. Он подождал до обеда, а потом позвонил ему домой. Это звонят из Вашингтона, из Ассошиэйтед Пресс, говорил он, проверяя, правда ли, что министр юстиции отдал приказ федеральному прокурору США в округе Истерн начать расследование деятельности начальника полиции.
На расстоянии я почти слышал, как тот тяжело сглотнул:
— Расследовать? Зачем?
— Ну, может, для того, чтоб проверить все материалы перед тем, как собрать большое жюри, — небрежно сказал Джош. — Как вы это прокомментируете?
— Нет, нет. Я ничего не знаю об этом, — выпалил тот и повесил трубку.
— Подождем десять минут, — произнес Джош, глянув на часы. — Просто, чтоб поймать его точно на десерте. Надеюсь, он застрянет у этого мерзавца в горле.
Через десять минут Джош вновь позвонил в дом шефа полиции. На этот раз будто бы звонили из вашингтонского бюро ЮПИ. Теперь можно было протянуть руку и ощутить страх этого человека.
— Нет. Нет. Я уже говорил другому парню. Мне нечего сказать.
Еще два звонка. В одном Джош представился репортером из газеты в Олбани, в следующий раз из большой ежедневной нью-йоркской газеты.
— Теперь он дозрел, — заявил Джош после очередного звонка. — Давай сорвем его.
Мы подъехали к дому шефа: красивый, построенный на разных уровнях, с аккуратно подстриженной лужайкой, посыпанными гравием дорожками, кустами и плавательным бассейном позади дома. Дорогая машина последней марки была припаркована у обочины.
— А он не только прячет деньги в коробке, он еще и тратит, — прокомментировал Джош.
Внутри Джош выложил шефу полиции следующее решение: дать правдивые показания и получить покровительство комитета или получить заслуженное вместе с другими коррумпированными чиновниками.
— Вы думаете, власти начнут расследование против меня? — спросил Эдвардс. — Мне звонили из Вашингтона какие-то репортеры и говорили, что слышали, будто…
— Будут не только расследовать твою деятельность, но и обвинят тебя, — грубо ответил Джош. — Агенты из Бюро налогов, может, уже сейчас изучают твои доходы. В течении недели они будут давать показания перед федеральным большим жюри, в то время, как какой-нибудь бойкий помощник прокурора получит каждую строку твоих свидетельских показаний в комитете.
Он наклонился вперед и мягко добавил:
— Они тебя искрошат, шеф, а все друзья будут разбегаться, лишь только ты попробуешь поздороваться с ними. Поверь, нет ничего более уязвимого, чем коп, попавшийся с руками в денежной кассе. Каждый сукин сын в общине захочет вскочить и закричать «ура», и каждая скотина, которая когда-либо получала повестку в суд или сидела в тюрьме, распустит слух, что всегда знала, что он распродал золотые зубы собственного отца.