С этого момента все пошло наперекосяк. Я предупредил тебя, что если ты во время нашего разговора уйдешь, то в наказание за это должна будешь написать двести раз фразу об уважении к родителям. Однако ты ослушалась и хлопнула дверью, а затем решила доказать мне, что коридор — это та же комната и значит ты никуда и не уходила.
Мы продолжили нашу ссору спором о том, сколько предложений, по-твоему, будет справедливым написать тебе в наказание. Ты крикнула, что напишешь пятьсот… тысячу… две тысячи.
Тут я остановил тебя и предупредил, что до тех пор, пока ты не напишешь обещанные две тысячи предложений, твои прогулки отменяются.
В результате у нас возникло несколько проблем. Каким образом ты напишешь две тысячи предложений? Как я могу оставить тебя без наказания и сохранить твое уважение? Ведь если я не накажу тебя, ты никогда не поверишь, что я говорил это всерьез.
Итак, что нам делать?
Никуда не годится, если ты подумаешь, что я это делаю ради собственного удовольствия. Моя жесткость по отношению к твоему воспитанию объясняется моим желанием, чтобы ты стала счастливым человеком. Понимаешь, если кто-нибудь из моих детей сталкивается с определенными проблемами, то мне как вашему отцу просто необходимо помочь ее вам решить. Это то, что обычно делают отцы. Я не всегда нахожу верный выход из создавшегося положения, но с Божьей помощью я настойчиво ищу его до тех пор, пока не найду.
Я знаю, что мне нужно помогать тебе духовно развиваться, — поэтому наша семья нашла прекрасную церковь, где тебе в этом обязательно помогут. Я стараюсь быть достойным примером для нашей семьи и сам учу тебя духовным вещам.
Через четыре года и шесть месяцев ты станешь совершеннолетней. Моя отцовская задача — помочь тебе подготовиться к зрелому возрасту, возрасту, когда тебе самой предстоит выбирать правильные решения и счастливо жить по тому плану, который избрал для тебя Бог.
Скорее всего, тебе придется совершать ошибки. Каждый человек совершает ошибки.
Вот почему мое посвящение тебе не закончится и тогда, когда тебе исполнится восемнадцать и когда юридически ты станешь свободной от родительской опеки. Прости, но для меня ты всегда будешь моей маленькой девочкой. Когда тебе будет пятьдесят девять, а мне восемьдесят семь, я все еще буду рядом с тобой — вероятно, уверяя тебя, что твой богатый муж-банкир — старый ворчун и что тебе следовало бы быть более тактичной со своим отцом — сыном проповедника.
Это письмо, исполненное отеческой любовью, заканчивается предложением: отец предоставляет своей дочери выбор между списком работ по дому и проведением десяти интервью со взрослыми с тем, чтобы она могла написать коротенькие рассказы о том, как эти люди научились сдерживать свой язык.