— Если у Вас все, до свидания.
Бондарев, не прощаясь, вышел, громко хлопнув дверью. Виктор Сергеевич, наконец, смог дойти до приемного отделения, куда уже давно собирался.
— Где у нас журнал госпитализаций? — спросил он дежурную медсестру.
— Зачем он Вам? — внимательно посмотрела она на него.
— История болезни недооформлена, надо кое-что уточнить.
— Вот, смотрите, — достала она несколько толстых тетрадей.
Он начал быстро листать страницы. С начала года было госпитализировано шесть сотрудников правоохранительных органов. Диагноз при направлении у всех один и тот же — «суицидальная попытка». У двоих — сопутствующий : «идеи ревности».
— А прошлогодние журналы можно посмотреть?
— Только с разрешения главного врача или его заместителя! — взгляд медсестры стал еще более подозрительным.
— Извините. Спасибо.
— Пожалуйста.
Через несколько минут он был в кабинете завмеда с заявлением о разрешении на ознакомление с архивной документацией.
— Кандидатскую писать собрался?
— Ну…
— Ладно! Я тоже никому не скажу. Работай! — и поставил размашистую резолюцию — «Разрешаю».
… В прошлом и позапрошлом году ни следователи, ни оперуполномоченные с диагнозом «суицидальная попытка» не поступали.
В отделении его ждала жена Старикова.
— Спасибо, что разрешили увидеться с ним!
— Ну и как дела?
— Он просил у меня прощения. Говорил, что не понимает, как с ним могло такое случиться. Хочет домой, на работу, увидеть детей…
— Со мной разговаривать будет?
— Да, конечно.
— Послушаем, что расскажет.
— А как насчет выписки?
— Боюсь, это будет долгая история с неясным концом. Послушаю, что расскажет. Если у Вас нет ко мне больше просьб или вопросов, то до свидания.
— До свидания. Я так надеюсь на Вас!
— Я тоже надеюсь.
… Стариков уже стоял возле ординаторской. Обнял на прощание жену и отвернулся. Виктор Сергеевич увидел его слезы. Жена — нет.
В ординаторской он успокоился. Несколько раз вздохнул, и начал рассказывать:
— Извините за вчерашнее. Сам не пойму, что случилось. Жену всегда любил, других женщин никогда не было. Да и мыслей, что она изменяет, или дети не мои — тоже. Какое-то помутнение … Сначала — чувство : что-то не так… Вроде как стала холодна ко мне, начала избегать. Хочет быстрее куда-то уйти, да и сама стала какой-то другой… Причин серьезных ведь не было. Даже не знаю, почему начал ревновать…
— К кому-то конкретно?
— Нет. Просто было ощущение, что у нее кто-то есть. И не один. Стал следить за ней. Просматривал вещи, белье. Искал доказательства. Ей ничего не говорил — боялся, что спугну. Измучился от подозрений, не мог ни с кем поделиться. И тут появилась она… Нина. Она и раньше поглядывала на меня, когда приходила к мужу. Пройдет мимо — улыбнется. Прикоснется — вроде как случайно. Так все и получилось… Казалось, она одна меня понимает. Чувствовал себя с ней уверенно…