— Мэгам, мне хотелось бы, чтоб вы в разговоре с моими родственниками не упоминали о том, что они находятся здесь в качестве артистов, пусть будут пока в неведении. Во-первых, вы ведь договаривались со мной, а с участниками я договариваюсь сам. А во-вторых, и я, и они вовсе не собираемся работать на вашем балу.
— Прошу прощения, графиня, но я не понял, а, собственно, что вы собираетесь делать у меня на балу и как это называется, по-вашему? — удивленно спросил он.
— Получать удовольствие от процесса, милый лорд, — со смешком пояснил я.
— То есть как это? А выступление? — От удивления у него даже глазки округлились.
— Вы спрашиваете по поводу пения и танцев? Вот от этого мы и будем получать удовольствие. Припрется большая толпа народа, все будут, как глухари на току, пыжиться друг перед другом, демонстрировать свои клоунские наряды… и делать много других глупых вещей, которые им нравятся. Мы же будем делать то, что нравится нам: петь и танцевать. А они будут хлопать глазами и, возможно, руками. А потом, глядишь, нас еще куда-нибудь пригласят, еще и заплатят за это. Только не вздумайте, что можете не платить мне, ведь как я отношусь к тому, что осуществляю, это мое личное дело. — Последнее предложение я закончил более чем серьезным тоном.
— Да-а… Любопытная точка зрения и необычная. Я согласен разговаривать с вашими родственниками лишь как с гостями, — слегка улыбнувшись, произнес лорд.
— Восхищен вашим умом и тактом. С вами приятно иметь дело, — заулыбался я.
— Я неизмеримо счастлив, графиня, столь высокой оценке моих умственных способностей, — надув щеки произнес он, и мы вместе дружно рассмеялись, переходя на нормальный язык.
— До завтрашней репетиции, — весело помахал я сообразительному лорду рукой, убегая к своей нерасторопной родне.
По дороге я подсчитывал, хватит ли времени на ее экипировку. Надеюсь, мерки с них уже сняли. Да, необходимо еще и фасоны уточнить. Мне же надо, чтоб они к выступлению были готовы, а не просто к балу.
Еще из коридора было видно, что лица сестер почти светились от счастья. Лори еще как-то пробовала успокоиться, но Нирана стояла в полной прострации с обалдевшей физиономией. У Ирвина даже подергивалось веко от усилий выглядеть серьезно. Рэм, сидя в кресле, блаженно улыбался, глядя на сестер. Когда я вошел, то на их лицах, разом повернувшихся ко мне, такая благодарность была написана, что у меня даже сердце защемило. Приятная это штука — приносить другим радость…
Когда дело дошло до обсуждения фасонов, все пошло не так гладко, как хотелось бы, и пришлось родных поставить в известность, что бал будет тематический и наши костюмы не должны выпадать из общего направления. Родственники, судя по виду, мало что поняли, но с моими предложениями спорить перестали. Нижние юбки всех трех платьев были сшиты в виде японских брюк. Поверх них полагалась парочка почти прозрачных разноцветных съемных юбок. У братьев на плотные брюки должны были надеваться вторые, прозрачные с аппликацией.