12 сентября Гонконг
Ни одно место в мире так не дышит духом урбанистической красоты, как Гонконг ранним утром, когда по-китайски сановитое солнце лишь начинает выползать круглым боком на синеющий небосвод, чтобы одарить людей божественным теплом и светом. Именно в этот час красно-желто-голубого пробуждения в новом дне город предстает таким, какой он есть. Это огромный нечеловеческий разум, спрессованный плотью из бетона и металла, населенной тысячами паразитов-людей. Как и всякий город, Гонконг с каждым наступающим утром стряхивает с себя все, что накопилось за прошедшие день и ночь. И именно тогда, когда старая грязь уже смыта, а новая еще не успела налипнуть, Гонконг умиротворяет.
Понемногу паразиты начинали выползать из своих нор, и Гонконг заполнялся привычным гулом, столь характерным для больших скоплений двуногих говорящих блох на теле планеты. И в самом деле похожие на иссушенных насекомых местные обитатели ползли по улицам, чтобы предаться своим ежедневным делам и заботам. Никому из них, конечно, и в голову не пришло бы оценить, насколько прекрасен сейчас их огромный город.
Но сегодня кто-то на улицах умел видеть красоту. Во всю мощь своих сильных легких этот человек вдыхал гонконгский воздух, наполненный ароматами бензина, еды, пота и много чего еще, чем может усладить или уморить дышащее существо подобное место. По мрачноватым серым улицам той части Ковлоона, что не слишком любят и обходят стороной туристы, он шел так, словно гулял по куда более приятному Ковлоонскому парку. Дорогие кожаные ботинки с наслаждением попирали тротуар, не смущаясь перспективы угодить в собачью мину. Иссиня-черный деловой костюм свободно облегал внушительных размеров тело с бочкообразной грудью, широкими плечами и чуть выпиравшим животом. Кроваво-красный галстук, повязанный безупречным узлом, прекрасно оттенялся черной, в тон костюму, рубашкой с узорами на воротнике. Такого господина редко можно было встретить в этих местах, особенно в такой час. Левой рукой, затянутой в черную кожаную перчатку, он расслабленно помахивал в такт собственным шагам. Правая же рука сейчас была занята надкушенным шоколадным батончиком, к которому мужчина периодически прикладывался, откусывая очередной кусок и от удовольствия морща высокий лоб.
Несмотря на ранний час, глаза незнакомца были скрыты за темными солнцезащитными очками. Он шагал уверенно и неспешно, глубоко и ровно дыша, словно вышел на прогулку. Столь же неспешно, и даже лениво, он скомкал в руке обертку от закончившегося батончика и запустил ей в ближайший источавший зловоние мусорный контейнер. Проведя указательным пальцем по своей аккуратной черной эспаньолке, и пригладив коротко стриженые иссиня-черные, как костюм, волосы на голове, мужчина едва заметно улыбнулся и чуть ускорил шаг.
