— Двенадцать часов? — поражённо переспросила Ширли. — Да я с ума сойду за такое время!
— Вы так боитесь летать? — удивился Араб.
— Очень, — нехотя призналась она.
В ответ на это, агент Кларк издала презрительное фырканье. Удручённо покачав головой, Араб только развёл руками:
— Зачем же вы скрыли это от директора Сторма? Не сомневаюсь, он понял бы вас и подобрал бы вам замену.
— Я должна вырваться из своего института, — мрачно ответила Ширли, — а он обещал устроить мне перевод в любое научное заведение страны, если всё получится.
— Ну если обещал, то сделает, — кивнул в ответ Араб. — Его слову верить можно. Но это не значит, что вы можете отравлять жизнь всем, идущим рядом с вами. Чего ещё вы боитесь?
– Змей, пауков, летучих мышей, крыс, — примялась перечислять Ширли.
— О, боже! — взвыла агент Кларк. — И с таким набором фобий ты решилась участвовать в экспедиции?! Какой осёл тебя рекомендовал?! Ты хоть понимаешь, что ставишь всё дело под удар?!
— Спокойно, Кларк. Теперь уже ничего не исправишь, но по возвращении мне придётся сказать директору пару ласковых, — мрачно пообещал Араб.
— Это, конечно, здорово, но нашу проблему не решает, — пожала плечами Кларк.
— Я же сказал: будем использовать то, что есть под рукой.
— Это вы обо мне? — возмутилась Ширли.
— Не обо мне же, — фыркнула в ответ Кларк.
— Ну знаете ли, это уже слишком! Вы не имеете права меня так оскорблять! — подскочила Ширли вместе с сиденьем.
— Знаете, профессор, наше путешествие только началось, а вы уже мне изрядно надоели. Сядьте и помолчите. Сейчас ваши знания никому не нужны, поэтому просто помолчите, — резко ответил Араб.
— Короче говоря, заткнись, — перевела его слова на обычный язык агент Кларк.
Переведя взгляд с неё на Араба, Ширли вновь попыталась возмутиться, но, увидев, что оба спутника закрыли глаза и слушать её не собираются, обиженно замолчала. Эта блаженная тишина длилась весь перелёт до Манилы.
На авиабазу, неподалёку от столицы, самолёт приземлился во второй половине дня. Несмотря на долгий полёт и смену часовых поясов, Араб и Кларк чувствовали себя прекрасно, чего нельзя было сказать о профессоре. Злая, усталая и от этого ещё более раздражительная Ширли Макгрегор в таком состоянии больше всего напоминала разозлённую кошку: шипела, плевалась и бросалась на всё, что появлялось в поле её зрения.
От банальной драки группу спасло только то, что Ширли прекрасно понимала: физически ей с попутчиками не совладать. Но это не мешало ей изрыгать потоки яда и ненависти. Рот прекрасной профессорши не закрывался ни на минуту.