— Могу только предполагать, Пауэрскорт. Может, ее заставил муж. Может, все слишком далеко зашло — такие интрижки спускают с рук, поскольку, по правилам, каждый участник в конце концов возвращается к мужу или жене. Не обязательно навсегда, но, по крайней мере, пока снова не зазвучит музыка.
Сидя в купе поезда, глядя в окно на заснеженные просторы, Пауэрскорт внезапно подумал о господине Керенкове. Они же ничего о нем не знают. Да, эту мадам надо будет расспросить не только об избраннике ее сердца — если Мартин являлся таковым, — но и о том человеке, которому она принадлежала по закону.
Легкий снежок вился над Александровским парком. Наташа Бобринская и четыре великих княжны, каждая толкая перед собой тобогган, находились с западной стороны Катальной горки. От захватывающего дух катания на санях девочки никогда не уставали. Самой азартной и непоседливой из них была третья дочь царя, Мария Николаевна. Она вечно упрашивала старшую сестру как можно сильней столкнуть ее с вершины горы, чтобы дух захватывало от скорости. Зимний день катился к концу, сгущались сумерки. Постовой, который стоял направо от них, куда-то ушел. Мария торопилась в горку, чтобы скатиться в последний или, если повезет, предпоследний раз в этот день. И тут это случилось. Наташа потом говорила, что, наверно, из-за сумерек. Она считала, что девочке вполне хватало и самообладания, и умения обращаться с тобогганом. Но, заскользив вниз по склону, та вдруг свернула в сторону, чтобы объехать камень или какое-то другое препятствие, и сделала это слишком резко, под слишком острым углом. Сани перевернулись, и великая княжна Мария Николаевна вылетела из них, ударилась головой об укрытый снегом ствол дерева и, катясь, несколько раз перевернулась, пока не остановилась.
— Она умерла! — закричала младшая, Анастасия.
— У нее кровь! — закричала старшая, Ольга, и стала рыться в карманах в поисках носового платка, чтобы перевязать рану.
— Они скажут, это мы виноваты! — закричала Татьяна. — Они нас никогда не простят! — И она разрыдалась так, словно у нее разрывалось сердце.
— Вот еще, и не умерла она ничего, и не собирается умирать, — спокойно сказала Наташа, пытаясь овладеть ситуацией, а у самой внутри все колотилось.
— Барышня! — кинулся к Наташе молодой солдат, выскочивший из высоких кустов, за которыми стояли входные ворота в парк, Старо-Красносельские. — Сделайте милость, побудьте за меня на посту, а я мигом, отнесу княжну и вернусь!
Он подхватил девочку на руки, прижал к себе и огромными прыжками побежал ко дворцу, ведя за собой других княжон и еще успевая уговаривать их не плакать и не волноваться.