Бардак в душе и на жестком диске,
Как в сердце — пустошь ночных вокзалов,
Густая горечь в глазах Чеширских,
Улыбка — с грустью и злым оскалом.
В головоломке — тугие строчки,
Необратимость сюжетных рельсов,
И вместо смайлика ставлю точку,
Чтоб после — пальцами по бекспейсу.
…Они приходят, когда не ждешь их,
На шабаш роем летят по ветру,
И леденяще щекочут кожу
Мне терпким запахом сигаретным.
Они твердят, что пора смириться,
Что жизнь распихана по вагонам,
И тот, что тихо в углу ютится,
Сжигает мысли в глазах зеленых.
Другой смеется, жует ириску,
Пленяя бездной своих зрачков,
А та, что с плетью, склонившись низко,
Мне крошит сердце под каблучком…
Оставьте горечь, мир слишком сладок!
Моей загадке — что быль, что небыль,
Вдруг взглядом в спину, между лопаток,
И сердце рвется дугой гипербол.
Ступая тихо на мягких лапах,
Несет в зрачках остроту ироний,
О ноги мягко комочек страха
Мне трется ласковой паранойей…
Пытаюсь гладить по шерсти — нежно,
Хоть руку колет и жжет крапивой,
Что мы не встретимся у кафешки,
Где с шоколадкой две кружки пива…
«Мы никогда» — дождевой водой.
Наверное, я разучился плакать.
Моей загадке не быть живой
В системе ломких двоичных знаков.
Пробило полночь. Не повезло.
Из интернета ушел до срока.
Сквозь пальцы выскользнуло тепло.
Оставил блюдечко у порога.
Продай мне, отче, на пальцах ломких
Кусочек неба и сил немножко…
Я собираю головоломку.
Я приручаю чужую кошку.