Поэтому он и взял ее. Она сопротивлялась, пыталась отбиваться, но все было бесполезно. Он был намного сильнее. И его жажда завладеть ею была сильнее ее стремления спастись.
И он взял ее. Как только хотел.
Потом уже он плакал, мучился угрызениями совести, ненавидел себя. А затем пришла злость. На нее — за то, что подбила его на это, и на себя — за ту ненависть, которую он испытывал к себе.
А потом был пожар.
И его новое рождение.
Он улыбался. Он был все ближе к этой, последней… Совсем близко к ней…
Крадучись, он обогнул ящик. Сейчас он представлялся сам себе огромной пантерой. Хитрым, безжалостным убийцей.
Она находилась прямо перед ним, лежала во весь рост на земле, высунув голову за угол и ожидая, что он зайдет спереди.
Он чуть не расхохотался. Ее ожидает большой сюрприз.
Он подкрался к ней сзади, поднял руку с ножом, замахнулся…
И замер. Что-то было не так.
Эта женщина на земле, это…
— Ублюдок!
Боль, острая и резкая, пронзила затылок. Колени его подогнулись, руки рванулись к голове, и он упал, выронив нож.
— Ублюдок!
И снова боль, на этот раз еще сильнее. Он почувствовал, как хрустнул череп, услышал, как трещат, проламываясь, кости.
Он с трудом обернулся. И увидел женщину, которая была наверху. Ту, которая раньше была Рани. Она стояла у него за спиной с одним из бетонных блоков, которые он использовал, чтобы подпирать ящики.
Она перехитрила его.
Эта шлюха перехитрила его. Его.
Ярость переполняла его. Он вскрикнул и попытался встать.
Она снова ударила его, на этот раз в лицо. Он почувствовал, как что-то хрустнуло и лицо залила горячая жидкость.
Он потянулся к глазам, протер их и открыл.
Как раз вовремя, чтобы увидеть, что она собирается сделать.
В руках у нее было два кабеля из резервуара с водой, которые были подсоединены к генератору. В тех местах, где на оголенные провода попадали капли, раздавалось шипение и проскакивали искры. Держась за изоляцию, она направила их на него.
— Сдохни же, сдохни, проклятый ублюдок…
Она поднесла их к его груди, и его ударило током.
Он хотел отодвинуться, но у него ничего не получалось. И он не мог поднять руки, чтобы оттолкнуть от себя провода. Разряд был слишком мощным.
А она все не убирала провода, и на его груди горела огненная дуга, проскакивали искры. Его тело дрожало и дергалось.
Он смотрел ей в лицо. И видел улыбающуюся Рани. Не ту, какой она являлась ему в других телах, а ту, какой была с самого начала. Она улыбалась, глядя, как он умирает. Мстительной и счастливой улыбкой.
Он потянулся к ней, но было уже слишком поздно. Она пропала.
А затем пропал и он сам.