Моя раненая рука покоилась, как и раньше, на перевязи, бинты были освежены и под ними она страшно чесалась, что причиняло жуткие неудобства. Потом я догадался — отключил ощущения в этой руке и облегчённо вздохнул, поругав себя за недогадливость — «хорошая мысля, приходит опосля!»
Всю дорогу к рынку я думал о моих отношениях с Рилой, о моём будещем с ней — если таковое будет. Она мне очень нравилась — своей неуёмной энергией, искренностью, мужскими чертами характера — в ней не было видно слабины или подлости, но раздражала она меня иногда просто невероятно — бесцеремонно вмешиваясь в мою жизнь, настойчиво требуя от меня того, что мне не нравится, безапелляционно рекомендуя какие-то действия или навязывая своё мнение по некоторым вопросам. Пока я спускал ей это, но скоро с таким положением дел надо будет что-то делать, иначе она точно меня подомнёт, как подмяла своего отца.
Я и раньше замечал у женщин, волею судеб поставленных на руководящие должности такую черту — они всегда правы, они не подлежат критике, они знают всё на свете и лучше всех знают, кому как поступать в жизни. Таких женщин я сторонился — впрочем, для таких бизнес-леди и сам я не представлял никакого интереса — я же не Тарзан, чтобы потрясать женщин своими статями, снимая трусы на сцене. Впрочем — теперь я выглядел ничуть не хуже, а если бы мне пришлось встретится в бою с таким качком — он бы умер через полсекунды. Я никогда бы не мог подумать, что специальные тренировки в течение полутора лет, практически каждый день, могут сделать из увальня машину для убийства. Хотя — а чего я хотел? Я же ещё — не просто человек, которого шибко тренировали, я симбионт, сложная система, аналогов которой на Земле нет.
Что касается Рилы и её семьи — чисто технически мне было очень удобно иметь некую базу, на которой можно всегда отлежаться (прямо-таки по Фрейду подумал!), получить консультацию и помощь, но я понимал, что за это тоже придётся платить — если не деньгами, то частью своей свободы и независимости.
Но так уж по честному разобраться — свободны ли мы полностью в нашем мире? Всегда есть те, кто от тебя зависит и кого ты не можешь покинуть на произвол судьбы, кому ты дорог и кто тебе дорог. Как там сказал Маркс, незаслуженно забытый в наше время попсы и кока-колы: «Свобода есть осознанная необходимость'. То есть — я свободен уйти, забыть Аргану и Рилу, оставить их и наслаждаться жизнью — я легко могу тут устроиться, со своими способностями и умением выживать, вот только буду ли я после этого тем же Василием Звягинцевым, потомком донских казаков и раскулаченных крестьян?