Это были джунгли, но только джунгли более северные, что-то вроде нашей средней полосы, эта кая тайга Машрума. Мне здесь было довольно комфортно — температура была около двадцати пяти — двадцати восьми градусов, и после удушливой жары Арканака я чувствовал себя просто великолепно, в отличие от моих спутниц — они слега поёживались, привыкнув к традцатипяти-сорокоградусной жаре. Я с наслаждением впитывал напоенный хвоей и ароматами леса воздух и чувствовал, как силы ко мне потихоньку возвращаются.
Вообще — странно — при выбросе этой «шаровой молнии» я испытал затруднений многократно меньше, чем при лечении человека, хотя казалось бы — такое эффектное деяние должно сопровождаться большим забором жизненных сил. Однако, так не случилось. Я чувствовал, что вполне могу изобразить ещё много огненных шаров, и это вселяло в меня уверенность в удачном завершении нашего путешествия.
Сделать такой шар оказалось довольно просто — как говорил Варган: «Надо обратиться к своему Семени и представить то, что ты хочешь сделать. Если ты достаточно срастился с своим «вторым мозгом', то он возьмёт управление этим процессом на себя, и используя твои ресурсы создаст искомое действие» — что и произошло.
В общем-то я ничего не терял — если бы с файрболлом у меня бы ничего не получилось — оставался меч, и я, даже ослабевший, был очень, очень опасен для противников. Только вот не хотелось убивать столько народа — они-то не причём, если их начальник идиот и алкаш.
Дорога тянулась между деревьями и в конце концов вывела нас на довольно приличный по размерам тракт, со следами множества колёс и копыт. Прикинув направление, мы двинулись в сторону столицы, надеясь на то, что где-нибудь обнаружится постоялый двор или трактир — очень уж хотелось есть и пить, я потратил много сил на лечение и на бой, да и мои спутники уже спотыкались и физиономии их были страдальческими и грустными. На них сильно подействовала, как и на меня, гибель мальчика, исчезнувшего в море, да и все последние события не прибавляли радости. Я запретил себе думать о погибшем подростке, но мысль о нём нет-нет, да закрадывалась в голову. Мог ли я его спасти? И как? Я перебирал все события, и снова приходил к выводу — я ничего не мог сделать. Его гибель была случайностью, от которой никто не застрахован...но от этого было не легче. Девчонки, я видел, потихоньку плакали, да и Рункад, хоть держался уверенно с слегка покровительственно к девушкам, показывая что он настоящий воин и ему всё нипочём, был грустен — они сдружились с Карнуком и часто проводили с ним время, когда были на корабле. В общем — атмосфера в моей команде оставляла желать лучшего и изменить её в хорошую сторону мог только обильный обед и отдых на чистых простынях под крышей дома.