— Да понял я, понял. Что я теперь должен делать, конкретно — ты же теперь мой наставник, командуй, руководи.
— Руковожу! — усмехнулся Хранитель — сейчас обедать, отдыхать, а завтра с утра займёмся твоим обучением. Кстати — ты сильно голодный?
— Да вроде нет...сам не знаю — почему. С некоторых пор я не очень хочу есть. Это связано с моим преобразованием, как я понял?
— Ты правильно понял. Когда ты касаешься земли телом во время сна — из него прорастают корешки, которые впитывают из земли необходимые тебе для питания вещества. Ты можешь питаться двумя способами — как обычно, по человечески, и как дерево. В общем-то, тебе и не надо человеческого питания, но почему не доставить себе удовольствие вкусным питьём или едой? Кстати — спиртные напитки теперь для тебя закрыты. Нет-нет. Пить ты их можешь, если хочется, а вот пьянеть ты больше не будешь. Семя считает, что это отрава, и тут же расщепляет алкоголь до того, как он успеет на тебя подействовать. Чего хмуришься? Зато и отравить тебя нельзя! Вот будешь на пиру у Ока Машрума, а тебе яду-то и подсыплют. А ты только прочихаешься и пошёл дальше!
— Вы что, и на пиру у императора бываете, что ли? — глупо спросил я, похлопав глазами.
— Мы везде бываем — усмехнулся Хранитель — и ты побываешь.
Скоро мы сидели на возвышении — вроде небольшого помоста, на плетёных циновках, и пили что-то вроде чая, заедая его засахаренными фруктами, похожими на финики. Варган расспрашивал меня о жизни на Земле, я, как мог ему рассказывал и объяснял, что почём. После того, как мы попили чай, Хранитель поднялся и сказал:
— Пошли за мной. Я покажу тебе хижину, в которой ты теперь будешь жить.
— И как долго жить в этой хижине? Честно говоря, мне не особо хочется провести тут годы...я бы предпочёл посмотреть этот мир. Почему-то хижина в джунглхя меня не особо привлекает.
— Попутешествуешь ещё...аж до рвоты. Тогда будешь с тоской вспоминать тихую хижину в лесу. А пока — быстро за мной, хватит рассуждений! Ты ещё совсем птенец, ничего не понимаешь, ничего не знаешь — когда я решу, что ты готов выйти в мир, тогда и покинешь это место.
Надо ли говорить, что я потом вспоминал его слова — так хотелось покоя и тихой норы, в которую можно забиться и тебя никто не будет теребить, никто не будет мешать жить. Но...часто жизнь преподносит нам совсем не то, что мы хотим.
Хижин, что мне предоставили, была поменьше размером, чем та, в которой жил Хранитель, но довольно большая, уютная и чистенькая. Больше она напоминала дачный домик, только плетёный из прутьев. Я с интересом разглядывал это произведение искусства — четыре комнаты, очаг, вокруг которого ходили две женщины, обнажённые по пояс.